Дух лунной башни
Шрифт:
– Показалось, наверное, - тяжело вздохнул Шем.
– Будто кошка сидела. И подслушивала.
– Урсул, - заверила я.
– Он любитель шастать по карнизам.
– Нет. Твой кот крупнее, - Шем поежился.
– Ладно, давай спать. А то еще что-нибудь померещится.
Я последовала совету приятеля, но пролежала в синей постели с открытыми глазами часа два. Думала о духе, пожаре и погибших основателях. Но, когда победа в битве с бессонницей осталась за мной, приснились не они, а Урсул. Он бежал по темным коридорам замка, шустро работая лапами. К лунной башне. На лестнице, ведущей наверх, его поджидали. На нижней ступени сидела
Я могла поклясться, что это Тира.
На следующий день на «Истории магии» нас ждал особенный урок. Рэм Дюваль сдержал данное в начале сентября обещание и устроил экскурсию по Гвендарлин. Мы вчетвером всю дорогу держались мэтра, дабы не нарваться на пакость от полноценных. Агния смотрела Дювалю в рот, изображая рвение, чтобы педагог и дальше поощрял на практических занятиях. Шем плелся темнее тучи. Индивидуальные тренировки с мэтром, назначенные после памятного выброса в коридоре, не ладились. Вынужденная прогулка по замку в компании «наставника» вдохновения не добавляла.
– Гвендарлин существует более восьми столетий, - рассказывал Дюваль на ходу.
– Колледж строили семь лет. Материалы привозили на кораблях по морю и поднимали на скалу. Это требовало и времени, и усилий. Замедляли процесс и регулярно проводимые обряды. В стены вплетено столько защитной магии, ни одному другому замку не снилось. «Спрятали» Гвендарлин позже. Через пять лет. Сюда проникли наемники, чтобы похитить двух учеников - отпрысков влиятельной в Многоцветье семьи. Существующая защита не сработала. Преступниками были выпускники, покинувшие колледж несколькими месяцами ранее. Они знали многие секреты. Тогда погибло две дюжины магов, включая детей. С тех пор и появились порталы с печатями.
Всё это я знала из «Истории Гвендарлин», но слушала Дюваля очень внимательно. В его устах сведения звучали гораздо интереснее, чем в пафосной книге. События оживали. Воображение рисовало закутанных в черные плащи злоумышленников. Они крались во мраке, пробираясь к ученическим спальням, где спали ничего не подозревающие дети. Ох, сколько же всего видели коридоры с высокими сводчатыми потолками. Я не раз мысленно называла колледж древним и доисторическим. А ведь правда, он - свидетель стольких историй, горестей и радостей. Судеб! Мы все песчинки по сравнению с ним.
Дюваль вел нас все дальше и дальше, рассказывая о первых годах Гвендарлин: подробно, с красочными деталями, словно это происходило вчера. Основатели колледжа были темными магами, но хотели, чтобы в стенах учебного заведения все ученики чувствовали себя, как дома. Поэтому придумали черно-белые плащи и разноцветные стены с коридорами. Каждому оттенку нашлось здесь место.
– Почему же форма синяя?
– пискнул кто-то из полноценных.
– О!
– улыбнулся Дюваль.
– Это дань уважения. И памяти. Изначально ученики ходили в родных цветах, но после пожара, унесшего жизни супругов Ван-се-Рмун, педагоги ввели форму. Синюю форму, как магия основателей.
Я споткнулась. Ну, дела!
Гвенда и Дарлин Ван-се-Рмун были черно-синими магами?! Как я?
Не повод для гордости. И все же...
– Кстати, о пожаре, - продолжил Дюваль с нотками грусти в голосе.
– Мы пришли. Именно здесь он и начался.
Заслушавшись мэтра, я не обращала внимания, куда он нас ведет, и едва сдержала изумленный возглас. Знакомое место! Зал с неработающим фонтаном в форме
– Интересно, почему в «Истории Гвендарлин» не написано, откуда начался пожар?
Шем дернул меня за рукав. Полноценные зашушукались.
Ох ты, пропасть! Я задала вопрос вслух!
– Эта книга, на мой взгляд, не слишком удачна, - проговорил Дюваль с легкой улыбкой, он не считал мой интерес неуместным.
– Она правдива, но в ней немного... э-э-э... приукрашиваются события и действующие лица. А еще упускаются детали. Не из умысла, а, скорее, из-за небрежности автора. Например, пожар. В книге столько предположений и зловещих легенд, зато ни слова о месте возгорания. Но пожар начался именно здесь и распространился дальше, поглотив западную и южную части. Северная и восточная не пострадали. А всё благодаря талантливому водному магу, проводившему обряды при строительстве. Защита сработала, остановив огонь. Чего не скажешь о работе другого мага-водника, вплетавшего магию в стены с юга и запада. Основатели специально привлекали разных магов, чтобы максимально обезопасить владения. Кто-то оказался полезен, кто-то не оправдал ожидания. Жаль, это выяснилось при столь трагических обстоятельствах.
– Но почему колледж загорелся?
– спросил Нильс Бернарду.
Я невольно перевела взгляд на мальчишку. Сходство со страшим братом легко угадывалось. Все те же черные волосы, смугловатая кожа, идеально ровные носы и тонкие губы. Однако Ульриху досталась более интересная внешность: и утонченнее, и мужественнее одновременно. А еще глаза! Я впервые обратила внимание на цвет. У Нильса они тоже зеленые, но обычного оттенка, не насыщенного, как у полуцветов. Не такие, как Ульриха.
– Почему загорелся?
– пробормотал Дюваль задумчиво.
– Боюсь, на этот вопрос не сможет ответить никто, кроме супругов Ван-се-Рмун. Но и они никогда не заговорят.
– А как же легенды? Про... про...
– Нильс замолчал и покраснел, вспомнив, что при мэтрах запрещено упоминать местную «достопримечательность».
– Легенды о духе?
– усмехнулся Дюваль под удивленные возгласы учеников.
– Легенды - на то и легенды, чтобы множить выдумки.
– А еще говорят... говорят...
– не унимался мальчишка, заикаясь от волнения.
– Что говорят, Нильс Бернарду?
– спросил мэтр все с той же отеческой улыбкой.
Неугомонный братец Ульриха уткнулся взглядом в пол.
– Говорят, что Дарлин Ван-се-Рмун сам был недобрым магом. Что всё из-за него. Вот.
Дюваль помолчал с полминуты, раздумывая над вопросом. Или над ответом. А потом развел руками.
– Основатель был темным магом. А им испокон веков приписывают злодеяния или дурные намерения. Тебе ли не знать. Ты сам происходишь из древнего темного клана.
– Да, но...
– Вот, что я скажу, Нильс, - перебил мэтр жестко.
– Основатели погибли восемь столетий назад. Все сведения почерпнуты из письменных воспоминаний их современников. Там есть и дифирамбы, и осуждения. Истина, как водится, где-то посередине. Но самое важное: супруги Ван-се-Рмун подарили Многоцветью наш колледж. Я считаю, этого достаточно, чтобы чтить память о них.