Дух мщения
Шрифт:
— Что вы думаете, мои сыновья? — поинтересовался магистр войны, когда они прошли под огромной аркой второй стены.
— О чем? — спросил Аксиманд.
— Почему эти люди не приветствуют наш приход?
— Если не считать того обстоятельства, что мы перебили их армию? — уточнил Кибре.
Хорус отмахнулся от этого шутливого замечания.
— Они боятся, — произнес Аксиманд.
— Чего? Что я предам их всех смерти?
— Возможно, но более вероятно, что они боятся перемен. Прямо сейчас большинство из этих людей гадает, что будет означать для
— Дай им время, — сказал Хорус. — Они вновь будут скандировать мое имя, когда я принесу им корону Терры.
— Так теперь корона? — произнес Мортарион. — Тебе было недостаточно того, что тебя сделали магистром войны, и теперь ты собираешься стать королем?
— Ты уже успел забыть? — поинтересовался Хорус, когда в поле зрения возникли возносящиеся ввысь башни и золоченые купола.
— Забыть что?
— Я не собираюсь становиться ни королем, ни даже Императором, — произнес Хорус. — Я собираюсь стать богом.
Таргост, или тварь внутри Таргоста, потянулся к Йактону Крузу. Его лицо пузырилось, словно поверхность грязевой трясины. Смрад был ужасающим. Круз отползал на спине, нащупывая пистолет.
Брор Тюрфингр бросился на тварь-Самуса, но это было все равно, что пытаться остановить ногу титана «Полководец». Самус ударом отшвырнул фенрисийца прочь, как человек прихлопывает надоедливую муху. Брор приземлился на горящую бочку и покатился, разбрасывая ее содержимое дождем тлеющих углей.
Челюсти твари с треском широко распахнулись, и изнутри черепа начал сочиться кипящий черный ихор. Из обрубка шеи высунулись зазубренные треугольные зубы, и появилось множество хлещущих туда-сюда вертикальных языков, шершавых и раздвоенных. В бурлящей вязкой массе призрачного черепа возникли многочисленные светящиеся глаза.
Тело вытянулось вверх, из нижних конечностей прорастали пораженные болезнью корни, которые расходились по полу, словно маслянистые канаты.
— Я — Самус, — хрипло дыша сквозь мускус, пробулькало существо, и это имя затронуло ужасную струну в сердце Локена. В воздухе появился привкус электричества и металла. На стенах задвигались тени, не зависящие от света пламени.
Самус. Он знал это имя. Знал по миру, который привели к Согласию давным-давно в другой жизни. Слышал по воксу и в воздухе Шестьдесят Три Девятнадцать. Слышал, как его произнес Ксавьер Джубал прямо перед тем, как открыть огонь по своим братьям.
«Шепчущие вершины».
Локен вновь оказался там, в той поблескивающей пещере, сражаясь с товарищем-легионером, когда распались основы его мира.
У него в руке был меч, но он не мог его поднять.
«Это страх».
Это было то, с чем смертные имели дело каждый день своей жизни. Страх перед чужими, страх
«Как возможно было так жить?»
Локена парализовало, налившиеся свинцом руки висели по бокам.
Варрен атаковал, погрузив лезвие своего топора в живот Самуса. Пилящие зубья вгрызлись глубоко. Тварь согнулась и оторвала Варрена от пола, ее круглый рот сомкнулся на его плече. Брызнула кровь, и руку Варрена свело судорогой, он выпустил топор.
Руки Войтека рубили бока существа, Севериан рассекал хрящевидные отростки, которые хлестали из преображающейся плоти Таргоста. Сделанный сверху выстрел пробил призрачный череп.
«Караян».
Круз наконец-то достал свой пистолет и вгонял в грудь существа один болт за другим. Оно полностью поглощало массореактивные заряды без какого-либо эффекта.
Самус захохотал и швырнул Варрена в сторону. Тот упал на расстоянии в сорок метров, возле алтаря из давинского камня. Брор Тюрфингр поднялся и заорал что-то Крузу с Северианом. Алтай Ногай что-то крикнул в ответ, в его голосе слышалось удивление.
Доспех Локена зафиксировал внезапное падение температуры.
А затем появился Рубио.
Бывший кодиций бросился на Самуса, его меч казался куском голубой стали, окутанным пламенем. Топор Варрена мало что дал, однако клинок Рубио глубоко рассек плоть твари. Огонь перекинулся с оружия на Самуса, и остатки одеяния Таргоста вспыхнули с ревущим свистом.
Существо завопило, ему, наконец, причинили боль.
Локен почувствовал, как что-то вцепилось ему в ногу, глянул вниз и увидел, что его броню царапает рука Тубала Каина.
Другую руку тот сжимал на собственной шее. Между пальцев била кровь, бурными толчками изливавшаяся из ужасного разрыва на горле. Воин сорвал свой шлем, и его взгляд приковал Локена железной хваткой. Тубал Каин источал злость, поддержку и нечто такое, чего Локен не мог распознать. В расширенных зрачках мерцали трепещущие отражения белого пламени Рубио. Умирающий воин пытался заговорить, но раздавался только влажный булькающий хрип.
Локен увидел, как его глаза остекленели, и понял, что Каин мертв.
И сковывавший его страх исчез.
Он уже сражался с Самусом раньше.
«Они с Випом убили его».
Локен вскинул меч и атаковал.
Рама Караян следил за боем через прицел своего болтера. На него что-то воздействовало. Тварь, которой противостояли его братья, не фиксировалась. Он видел Брора, Мейсера и остальных, но не существо, с которым они бились.
Однако добычу можно было выследить как по ее следам, так и по их отсутствию.
Его глаз охотника был отточен в молодости, во мраке рудничных выработок Ликея. Владыки Воронова шпиля признали его талант и развили его. Недостаточно невидим для Хозяев Теней, однако идеален для бесшумных убийц из поисковых отделений.