Дух мщения
Шрифт:
Меч и болтер Локена лежали перед ним на полу. Было бы нетрудно подхватить их, но смог бы он всадить в Геррадона болт прежде, чем остальные его застрелят? Имело ли это вообще значение?
Он подавил желание убивать.
— Тарик? — произнес он, выдавив имя сквозь стиснутые зубы.
— Нет, — раздраженно вздохнув, ответил Геррадон. — Ты что, не слушал? Я — Тормагеддон. Я ждал в варпе, когда Маленький Хорус отсек Тарику голову, и схватил яркую побрякушку его души прежде, чем ей смог полакомиться кто-нибудь из детей варпа. Знаешь, он
— Не слушай его, Локен, — предостерег Рубио. — Отродья варпа кормятся болью, которую причиняет их ложь.
Граэль Ноктюа пнул Рубио под колено, сбив псайкера на пол. Тот распростерся от удара прикладом болтера. Брор Тюрфингр ощерился на Ноктюа, но Севериан покачал головой.
Локен испытывал горе. Он печалился о гибели Нерона Випа и скорбел о боевых братьях, которых терял. Смерть Тарика на Исстване практически сломила его и ввергла в бездну безумия. Он не был уверен, выбрался ли в действительности оттуда.
До настоящего момента.
Он поднял голову и разжал стиснутые кулаки.
— Нет, — произнес он. — Тарик никогда не стал бы умолять. Даже в смерти он сильнее этого. Говоришь, он кричит? Я тебе верю. Но он кричит не от боли, он кричит, чтобы я убил тебя.
— Я первый из луперков, — сказал Геррадон. — Братьев Волка. И ты не можешь меня убить.
Локен потер подбородок рукой и снова склонил голову. Когда он снова взглянул на Гера Геррадона, на его лице была улыбка.
— Знаешь, если бы ты просто дал ему умереть, меня бы тут не было, — произнес Локен. Теперь он мог вслух признать образы и звуки, которые терзали его с момента визита на берег Моря Спокойствия.
— Я видел и слышал Тарика Торгаддона на каждом шагу этого путешествия, — продолжил Локен. — Он давно мертв, однако он вернул меня на «Дух мщения». Вернул, чтобы я убил тебя и освободил его.
Геррадон бросил винтовку Караяна одному из легионеров с мертвыми глазами и шагнул к Локену, широко разводя руки.
— Так сделай свой лучший выстрел, — сказал Геррадон.
— Стой на месте, — вмешался Грааль Ноктюа. — Он не может тебя убить? Что ж, ты тоже не можешь его убить. Он нужен магистру войны живым.
Геррадон ухмыльнулся и указал на преображенных воинов в черном, которых он назвал луперками.
— Посмотри, как следует, Гарви, — произнес Геррадон. — Ты станешь точно таким же, как они. Я собираюсь поместить внутрь тебя демона.
Глава 23
ПЛАТА КРОВЬЮ. ОБСИДИАНОВЫЙ ПУТЬ. БОГ СРЕДИ ЛЮДЕЙ
— И это — лучшая оборона, какую смог обеспечить наш отец? — произнес Мортарион, когда в стеклянистые каменные стены рядом с ним врезались заряды болтеров. Повелитель Смерти ответил парой выстрелов из «Лампиона». Столь ярких, что от них слезились глаза.
Аксиманд не видел, попали ли они в цель,
— Немного пустяшных чар и горстка легионеров? Аксиманд слышал в голосе Повелителя Смерти копившееся десятилетиями презрение, и не смог даже в пылу боя оставить это замечание без комментариев.
Только не после пролитой им крови. Только не после того, как погибло так много воинов под его командованием.
— Это не все, что он оставил, — буркнул Аксиманд. Отброшенная обратно по коридору граната взорвалась с кратким грохотом, и он продолжил:
— Он оставил миллионы людей и танков. Оставил армии, с которыми сражались и которых сокрушили Сыны Хоруса. А что сделала Гвардия Смерти? Снесла джунгли и вырезала побежденного врага?
Мортарион оглядел Аксиманда внимательно, будто взрослый мужчина — ребенка-выскочку. Его пальцы крепче сжали Безмолвие. Те из Савана Смерти, кто не стрелял в коридор, приближались к Аксиманду, пока Мортарион жестом не отправил их обратно.
— Возможно, когда-то ты и был истинным сыном, Маленький Хорус, — произнес Мортарион низким голосом, похожим на скрежещущее рычание. — Но посмотри в зеркало. Ты больше не Сеян.
Аксиманд высунулся наружу и выстрелил. Синий шлем разлетелся веером керамита и крови.
— Какое это имеет отношение к чему-либо?
Повелитель Смерти придвинулся вплотную. Его слова предназначались исключительно Аксиманду.
— Это означает: думаешь, ты особенный? Ты — никто. Это означает: неважно — из Морниваля ты или нет, потому что я прикончу тебя, если ты снова заговоришь подобным образом.
— Луперкаль вас убьет.
— Твоя смерть вызовет недовольство моего брата, но меня он простит. А ты — в любом случае — останешься мертв.
Рядом с Аксимандом возник Хорус. Свирепая предвкушающая ухмылка создавала впечатление, что он моложе и сильнее, чем когда-либо. Он высунулся в коридор и изверг из встроенных в перчатку болтеров ревущий всполох пламени.
— Будут и другие, — сказал Хорус, ныряя обратно за укрытие, когда по проходу прошлась пара сцепленных станковых тяжелых болтеров. — Отец не станет полагаться на то, что смертные уберегут его секрет. У него наверняка будет какой-то запасной ход.
— Лишняя причина позволить мне отправить сюда Грульгора, — сказал Мортарион, перекрикивая сокрушительные удары и детонации разрывных боеприпасов. — Он быстро с этим покончит.
Хорус покачал головой:
— Нет, мы поступим по-моему. Так близко от врат Грульгор может убить нас всех.
«Грульгор?»
Аксиманду было известно это имя, он читал его в списках потерь. Он оглянулся на юстаэринцев, которые фиксировали свои абордажные щиты на месте, и не удивился, увидев, что позиции по флангам занимают Абаддон и Кибре. Их щиты были покрыты брызгами крови, образовывавшими неслучайные круговые остроконечные узоры.