Дух
Шрифт:
— Ладно.
— Теперь иди, поспи ещё. Тебе надо сил набраться, и чтобы голова утром была свежая.
— Но я выспался! — возразил я. — Сам же говорил, больше суток продрых.
— А ты попробуй, — улыбнулся Любомир.
Я нехотя поднялся и вернулся в спальню. Снял верхнюю одежду, улёгся в полной уверенности, что так и проваляюсь до рассвета, думая о всяком. Но, неожиданно для себя самого, почти тут же провалился в сон.
Мне снилась мама. Не тогда, когда она в немощи лежала на подушках, иссушенная болезнью, а ещё молодая. И я сам был маленьким. Я пришёл из школы и делился разными
Я чувствовал, что просыпаюсь, но старался до последнего продлить ощущение светлой грусти.
За окном уже рассвело.
Любомир сидел на краешке моей кровати и глядел на меня со странной улыбкой.
— Кто-то из предков снился, да? — спросил он.
— Мама, — признался я.
— Это нормально. Связи восстанавливаются. С каждым днём ты будешь ощущать всё больше и больше поддержку Рода. И мы будем учиться, как ей управлять.
Я вздохнул, откинул одеяло и сел.
— Иди позавтракай, — подмигнул Любомир. — Потом спускайся. Буду внизу ждать.
Мне казалось, что еда в меня больше не влезет. Хотел только кофе выпить, но вскоре выяснилось, что я ошибался. Аппетит был отменным.
Плотно позавтракав, я спустился в холл. Любомир стоял здесь, разглядывая какой-то сельский пейзаж, висевший на стене.
— Знаешь, что это? — спросил он, указывая на картину.
— Деревня какая-то, — я пожал плечами.
— Вообще-то, это то, что в девятом веке считалось княжеским замком, — улыбнулся Любомир. — Видишь частокол-ограду? Это реконструкция первого нашего родового гнезда. Резиденция первого князя нашего рода.
— Круто, — кивнул я с умным видом.
— Пойдём. Пора посмотреть предкам в лицо, — улыбнулся Любомир.
Мы прошли дальше по коридору и оказались в комнате, напоминающей кабинет или библиотеку. Вдоль стен тянулись книжные стеллажи со старыми томами. В центре — массивный деревянный стол и лампа с зелёным абажуром.
— Видишь эту книгу? — он указал на массивный том, установленный на специальной деревянной подставке напротив стола. — Базовая родословная. Бери и садись за стол.
Книга оказалась очень тяжёлой, но я с удовольствием пользовался своими новыми силами. Я дотащил её до стола, аккуратно положил её напротив кресла, потом сел сам. Включил лампу.
— Ну же, открывай. Смелее! — подбодрил меня Любомир.
Я поднял обложку и перевернул первый лист. Сразу за ним находилась титульная страница с гербом — большим красным щитом, на котором было нарисовано нечто вроде буквы Ш, но с раздвоенной внизу центральной чертой.
— Герб Гедиминовичей, — сказал дух. — Мы этого рода.
— Ясно, — кивнул я. И перевернул страницу. Тут оказался ещё один герб, гораздо более сложный: корона сверху, потом какая-то накидка с завязками, кажется, шерстяная. На ней щит, разделённый на четыре части с изображениями орлов и медведей, на нём — ещё один щит, поменьше, где был нарисован
У меня даже голова немного закружилась от обилия деталей.
— Герб князей Куракиных, — продолжал Любомир.
— Ясно, — повторил я, листая книгу дальше.
Любомир почему-то хмыкнул, но ничего не сказал.
Теперь с пергамента на меня глядели бородатые лица суровых мужиков, одетых в какие-то старинные одежды. Все они были вооружены мечами. Внизу, под каждым изображением, шли надписи древним шрифтом, которые я не смог прочитать.
— Кесгайло, — сказал Любомир, указывая на первого мужика. — Первый нашего рода княжеского достоинства. В официальной историографии его нет, мы не показываем корень рода, так многие делают. Погиб в бою.
Я вгляделся в рисунок, стараясь запечатлеть в памяти суровые черты далёкого предка.
— Сколоменд, сын его, — продолжал дух. — Великий воин. Расширил границы княжества, погиб в бою, попав в засаду, организованную недругами.
Ещё одно суровое лицо. Рисунок был старым, но индивидуальные черты художник передал удивительно достоверно.
— Пуковер, сын его. Первый великий князь литовский нашего рода. И его сын — Гедимин. Наш род принадлежит Гедиминовичам, и это уже официально, — улыбнулся Любомир. — Это последний князь, открыто исповедовавший истинную веру. После гибели он стал духом-защитником, как и я, — добавил Любомир, явно смущаясь.
Я помолчал, переваривая информацию. А потом спросил о том, что по какой-то причине до сих пор не приходило мне в голову.
— Слушай, а как так получилось, что ты стал духом-защитником, а?
Глава 6
— Меня принесли в жертву Роду, — сказал Любомир. После чего улыбнулся, будто не сообщил мне ничего особенного.
Перед глазами у меня встало то, что я недавно проделал с петухом. Во роту неприятно пересохло.
— Это… в каком-то фигуральном смысле, да? — с надеждой спросил я.
— Да где уж там, в фигуральном, — вздохнул дух. — В самом прямом.
— Подожди… я запутался… тогда ты, наверно, очень старый, да? Больше тысячи лет не мог вернуться на землю? Верно?
Я даже улыбнулся своей догадке. Наверняка ведь на том свете время идёт иначе! Кому придёт в голову в наше время приносить в жертву людей?!
— Я же сказал — полгода назад, — ответил Любомир. — Вообще обычно духами-защитниками становятся воины, погибшие в бою за свой род. Но так получилось, что наши не гибли больше двухсот лет. Слушай, там крайняя ситуация была. Мы просто не видели другого выхода, а так у семьи оставался хоть какой-то шанс… не понимаешь, да?
Я сидел с расширенными от ужаса глазами, чувствуя, как мурашки бегают по позвоночнику.
— Хорошо, — кивнул Любомир. — Давай по порядку. Всё равно тебе знать полезно. В общем, ты уже понял, что все благородные рода имеют своих духов-покровителей, из числа предков. Они остаются в Яви, обеспечивая связь с другими мирами, где живут души, принадлежащие роду. Без них магия становится невозможной, род утрачивает силу. И вот, в прошлом году, аккурат на Карачун, во время подношения родовой волхв, Рагнар… я, кажется, рассказывал тебе про него, да?