Дух
Шрифт:
— А борода-то откуда? — спросил я, критически разглядывая себя в зеркале. Я побрился, когда мы выезжали из убежища, и вчера у меня на щеках была только не слишком густая щетина.
— Предков спросить надо, — улыбнулся Любомир. — Реализовался потенциал, заложенный в тебе. Таким ты должен быть. Если бы всё шло так, как надо.
— Я же лет на десять помолодел!
— Нет, к сожалению, — вздохнул дух. — И за отрока тебя никак не выдашь… эх, а было бы хорошо! Теперь надо как-то через егерей заходить, и выслуживаться по боковой
— Ничего, прорвёмся! — уверенно сказал я.
Как всё-таки сильно зависит мироощущение от физических кондиций! Я ведь действительно чувствовал, что мне горы по плечо. Такое раньше бывало только после стопки-другой…
— Есть, конечно, и другой путь… — задумчиво проговорил Любомир, но потом добавил: — Хотя ладно. Не будем пока.
— Какой путь? — подозрительно спросил я.
— Потом расскажу, как-нибудь, — отмахнулся он.
У меня не было настроения препираться. Да и голод начинал давать о себе знать — почти такой же дикий, как после заклинания, увеличивающего силы. Так что я хмыкнул и пошёл в душ, приводить себя в порядок.
За завтраком собралась вся графская семья: он сам, его жена, Ведана и младшие дочери, двойняшки Весна и Яромила.
Девочки, как и положено восьмилетним детям, на за столом проказничали, перешёптывались и хихикали.
Ведана же, увидев меня, явно была удивлена.
— Это исцеляющая треба? — спросила она, когда мы поздоровались и пожелали друг другу приятного аппетита.
— Веда! — одёрнул её отец, сердито нахмурившись.
— Да всё в порядке, — улыбнулся я. — Верно, это она. Боги были ко мне благосклонны.
— Очень благосклонны, я бы сказала! — ответила девушка, игнорируя строгие взгляды отца и матери. — Впервые такое вижу!
— Просто обычно благородные не запускают себя до такого состояния, — ворчливо заметил Любомир, который сидел на свободном стуле и любовался садом за открытым окном.
Я решил проигнорировать его реплику. Она мне даже настроения не испортила — настолько хорошо я себя чувствовал.
Поглощая вкуснейшие блинчики и запивая их кофе, в какой-то момент я вдруг заметил, что Ведана как-то слишком уж часто на меня поглядывает. А потом осознал, что она строит мне глазки!
Похоже, Любомир это тоже заметил. Потому что, поглядев на меня и на неё, он демонстративно отвернулся, скрестил руки на груди, после чего исчез.
— Мам-пап, вы точно не поедете с нами? — спросила Ведана под конец трапезы.
— Точно, доча, — кивнул граф. — Вы ведь уже договорились с князем. Для нас с мамой эти балы уже пройденный этап, чего мы там не видели?
Судя по грустной улыбке графине, у неё было своё мнение на этот счёт, но вслух возражать она благоразумно не стала.
— Вот и отлично, — кивнула Ведана, после чего добавила, обращаясь ко мне: — значит, в восемь на парковке?
— Да, — ответил я. — Давайте в восемь.
Выходя из-за стола, она едва заметно мне подмигнула. В
— Благодарю, — сказал я. После чего поднялся из-за стола, стараясь как можно скорее развернуться спиной к графу и его супруге.
Остаток дня я гулял по парку. Спускался к Волге и долго бродил вдоль берега, стараясь привести мысли и чувства в порядок. Любомир после того, как исчез за завтраком, так и не появлялся больше. Меня это вполне устраивало. Даже от близких людей не мешает отдыхать, хоть иногда.
Я даже малодушно прикидывал, не решит ли он оставить нас наедине с Веданой во время поездки на бал. Такой расклад открывал перспективы, от которых, без всякого преувеличения, захватывало дух.
Любомир ждал меня в комнате. Сидел в кресле, вытянув и скрестив ноги, и глядел на сад, окрашенный золотистыми лучами клонящегося к закату Солнца.
— Знаешь, а ведь граф даже не против будет… — заявил он, не оборачиваясь.
— Чего именно? — уточнил я.
— Тебя и Веданы. Только вот потом жениться придётся, это без вариантов.
Я сжал челюсти, но промолчал. Начал раздеваться, готовясь принять душ — я порядком пропотел во время прогулки, день был жарким.
Пока стоял под прохладными струями, раздражение, вызванное поведением Любомира, куда-то улетучилось. Я просто попытался представить себя на его месте. И мне стало до боли в груди жалко своего сводного брата.
Я вышел, тщательно вытерся, потом надел свежие джинсы и новую рубаху в старом стиле с ритуальным узором, которую мне подарил князь.
— Ничего у нас не будет, — сказал я.
Любомир вздрогнул и повернулся ко мне.
— Почему? — спросил он.
— Потому что она нравится тебе, — ответил я. — И я не хочу, чтобы тебе было неприятно.
У Любомира на его полупрозрачном лице застыло очень странное выражение. Некоторое время он молчал. Я же продолжал одеваться.
— Подожди… — наконец, сказал он. — То есть, я, конечно, тебе благодарен. Правда. Но, видишь ли, какая штука… это же вторая ночь Ярило… на твоём месте кто угодно может оказаться!
— Тут уж извини, — вздохнул я. — Но мы в одинаковом положении.
— Мне… было бы лучше, если бы это был ты, — немного поколебавшись сказал Любомир.
И в этот момент мне в голову вдруг ударила одна интересная, совершенно безумная мысль.
Я развернулся и посмотрел Любомиру в глаза.
— Слушай, — начал я. — Что, если бы я мог выключиться на время? Как тогда, на дороге? А ты бы вошёл в меня? Скажем, на пару часов, а?
Он сначала не понял. А потом как понял! Это было видно по его расширенным глазам и открытому рту. Некоторое время он боролся сам с собой. Потом всё-таки сказал: