Духи школы
Шрифт:
Но сейчас все изменилось. Прежде всего не осталось больше Брэнников, кроме меня и моей мамы. Вместо охоты на ночных созданий мы работали на Совет, который ими управлял. И они не называли себя монстрами, а проходили под гораздо более цивилизованным термином «экстраординарии». Поэтому в настоящее время Брэнники состояли при экстраординариях кем-то вроде полицейских. Если кто-то из этого отродья выходил из-под контроля, мы выслеживали их, ловили и исполняли ритуал, отсылающий прямиком в Совет, который уже и решал, как их наказать.
Да, это было
Ритуал был почти завершен, воздух вокруг Паскаля начал слегка мерцать, когда он вдруг крикнул:
– Парень в зеркале!
От удивления я чуть выпрямилась.
– Что ты сейчас сказал?
Паскаль тяжело дышал, а его кожа сделалась из цвета слоновой кости серой.
– Это то, чего ты боишься, – выдохнул он. – Что он имеет какое-то отношение к исчезновению Финли.
Во рту у меня пересохло, и, заморгав, я покачала головой.
– Нет… – начала было я, слишком поздно сообразив, что моя ладонь соскользнула с груди вампира.
Воспользовавшись тем, что я отвлеклась, Паскаль снова извернулся, на сей раз сильнее, чем прежде, и умудрился высвободить из-под моих колен одну руку. Я уже пригибалась, уклоняясь от удара, но Паскаль успел приложить меня в висок, и я полетела в сторону.
Я ударилась головой о край стола, из глаз посыпались искры. Какое-то стремительное движение – вампиры, может, и не блещут силой, но с быстротой у них все в порядке, – и Паскаль взбежал по лестнице и скрылся.
Садясь, я потрогала висок и поморщилась. Крови, по счастью, не было, но уже набухала шишка, и я сердито посмотрела в сторону лестницы. Мой кол закатился под стол, я достала его и покрепче сжала. Совет предпочитает, чтобы мы присылали монстров к ним, но заколоть вампира в порядке самообороны? Они ничего не скажут.
Возможно.
Я осторожно поднялась по лестнице, держа кол на уровне плеча. По стене шел ряд пошлых круглых светильников – серьезно, хуже вампиров никого нет, – и мое внимание привлекло какое-то мерцание.
Опустив глаза, я увидела, что вся покрыта тонким мерцающим слоем серебра. О, только этого не хватало. Он из тех придурков, которые пользуются блеском для тела. Теперь я еще больше расстроилась, что позволила Паскалю залезть в мои мысли, что утратила бдительность настолько, что дала ему сбежать. Если он выбрался из дома…
Мои ногти впились в осиновый кол. Нет. Я этого не допущу.
Бордовый ковер на лестничной площадке заглушал мои шаги. Прямо напротив меня висело большое зеркало в тяжелой золоченой раме, и в нем отражалась не столько грозная потребительница вампиров, сколько перепуганная девочка-подросток.
Кожа
С трудом сглотнув, я постаралась успокоить колотившееся сердце и скачущие мысли. Объединяло вампиров и Брэнников только одно: некоторые из нас обладали особыми способностями. Паскаль читал мысли, а я – вдобавок к силе и быстрому выздоровлению, которые присущи Брэнникам – чувствовала присутствие экстраординариев. И сейчас мое чувство опасности извещало, что Паскаль убежал направо.
Я сделала шаг в том направлении.
Да, моя способность улавливать опасность сработала четко. Но я думала, вампир будет прятаться за дверью или попытается открыть окно и выбраться наружу А вот того, что он внезапно выскочит из темноты и врежется в меня, я никак не ждала.
Мы отлетели на площадку лестницы, свалились на пол. Я почувствовала, что выпустила кол, и, гневно ворча, попыталась двинуть Паскаля коленом в живот. Но на этот раз он не упустил своего преимущества – оказался быстрее и застал меня врасплох. Увернувшись от моего колена, как от пустого места, вампир схватил меня за волосы, повернул голову набок и обнажил мою шею.
Он улыбался – темно-розовые губы на фоне ослепительно белых клыков, а глаза – два черных омута. Несмотря на нелепые волосы, глупое имя и просторную белую рубашку, он был вылитый ужасающий монстр.
Паскаль склонился ко мне, я почувствовала резкий укол его клыков, разрывающих мне кожу, и пронзительно и тоненько заверещала. Этого не могло произойти. Я не могла умереть вот так – чтобы мою кровь высосал безмозглый вампир, называющий себя Паскалем.
Свет померк перед глазами, и я похолодела, как никогда в жизни. Потом вдруг вверху мелькнула серебряная вспышка, сверкнула яркая медь, и заверещал уже Паскаль. Он скатился с меня, и я, приложив дрожащую руку к шее, ощутила на своей заледеневшей коже струю горячей крови.
Торопливо проморгавшись, я поспешно отползла назад по ковру, наблюдая, как рыжеволосая женщина в черном надавила коленом на грудь Паскалю, одной рукой прижимая яркий серебряный амулет к его щеке. Другой она вытащила из-за пояса на спине осиновый кол.
Кол опустился, раздался звук, очень похожий на звук лопнувшего пузыря, и Паскаль исчез, оставив после себя удивительно тонкое облачко пыли и пепла.
У меня еще кружилась голова, когда я посмотрела на повернувшуюся ко мне женщину.
Понимая, что это невозможно, я все-таки спросила:
– Фин?
Но подошедшая женщина не была моей сестрой.
– С тобой все в порядке? – спросила мама.
Я плотнее прижала ладонь к дыркам в шее и кивнула:
– Да.
Поднялась, держась за стену. Проделав это, я бросила взгляд на маму. Хотя она сидела верхом на Паскале, к ней почему-то не прилипло ни блесточки.
– Ну разумеется, – пробормотала я, а потом ковер метнулся мне навстречу, и я без сознания рухнула к маминым ногам.