Духовная грамота
Шрифт:
Незримый Глас, вселяющий покой,
Умы соединяющий с сердцами,
Откуда ты доносишься такой?
Паломник, подгоняемый волками,
Набрался Веры и полез на стену.
Вгрызаясь в воздух жадными зубами,
Рассаживая локти и колени,
Не глядя ни по сторонам, ни вниз,
На следующий уровень мгновенно
Вскочил
Гроза, как коршун, пала на скитальца,
Столкнув его с уступа. За карниз
Успев схватиться кончиками пальцев,
Беглец повис на слизистых камнях.
Как только приподняться он пытался,
Так сразу хищник-ливень, божий страх
Внушая, забивал его в гранит.
Огонь Надежды гас в его очах,
Потоки слез лились с его ланит,
Но что-то сумасброда заставляло
Кишкой болтаться средь намокших плит
И рваться ввысь. Но вот отбушевала
Гроза, с верхов стекли каскады вод.
Победой упоенный небывалой,
По взятому порогу взад-вперед
Расхаживал паломник, сам не зная,
Какой еще его экзамен ждет.
«Ну, это разве буря? – вдохновляя,
Вновь Голос в нем знакомый зазвучал. –
Ты ведь и так промок, переплывая
Поток. Ступай на следующий вал!»
Послушный доверительному Гласу,
Искатель дальше подниматься стал.
Стемнело. Только месяц безучастно
Сиял в ночи, с гурьбой пытливых звезд
На человечьи глядя выкрутасы.
А человек карабкался и полз,
На собственную немочь обозленный,
Гюрзою вился, эдельвейсом рос,
Тянулся, как безумец, ослепленный
Любовью, на балкон к юнице чистой.
И вот уж он, успехом окрыленный,
Взбирается на следующий выступ,
Встает с колен, как вдруг морозный вихрь,
Кидаясь в драку с бесшабашным свистом,
Без всяких околичностей пустых,
Обрушивает тысячи ударов
На смельчака – по шее, в грудь, под дых,
В
Беглец, припав к земле, живой насилу,
Ища приют от нового кошмара,
Волочится к стене, где власть ветрила
Не так страшна. И надо же – спасен!
Вокруг него все ходуном ходило,
А он сидел, покоем окружен.
Как описать, чему он был свидетель,
Что чувствовал, чем наполнялся он?
Все познавал – и грех, и добродетель,
И жизнь, и смерть – во всем вскрывался толк,
От озарений становился светел
И счастлив он. Помалу ветер смолк,
И слезы Знанья с щек, искрясь, скатились,
И правды вкус усвоился, прогоркл,
И силы будто удесятерились.
И Голос еще громче слышен стал:
«Покуда ты еще не впал в немилость,
Скорей наверх, покинь свой пьедестал.
В любой момент он может расколоться.
Нет времени. Штурмуй последний вал!»
Почуяв, как земля под ним трясется,
Герой взмывает ввысь. Вскипает кровь
В груди его, сияет ярче солнца
Бескрайняя в душе его Любовь.
Ему искусы новые не страшны.
Не дрогнет в нем ни длань, ни перст, ни бровь,
Когда степенный образ между башен,
Гремя доспехом, на пути встает.
Пылает меч в руке его, украшен
Таинственными знаками. Вот-вот
Коснется он мечом груди героя,
Медлительно идущего вперед
С высоко поднятою головою.
– Постой! – велит Привратник величавый. –
Кто ты, поднявшийся сюда тропою
Спасительной, и по какому праву
Ты здесь в преддверьи Рая, отвечай? –
Разносится над Божией заставой.
Сглотнув колючий ком при слове «Рай»,
Паломник, трепеща от возбужденья,
Ответствует блюстителю: «Узнай,
Я – тот, кто сотворен для восхожденья,