Духовная грамота
Шрифт:
Нарисовал круги,
Замки, дворцы, аллеи.
В общем, запудрил мозги
Так, что чуть сам не заблеял.
И с тех далеких лет,
Зависть друзей вызывая,
Пастырь не знает бед.
И овец прибывает.
С тех далеких времен
Овцам, тупым и беспечным
Снится
Лживый и бесконечный.
Беглец
С дороги сбившись, в дебрях заплутав,
Удравший от волков и прочих тварей,
Лицо ободрано, в крови рукав,
Он вышел на опушку цвета хмари.
Ему открылся благостный ландшафт,
Который сразу мысли о кошмаре
Прочь отогнал. Знаменами шурша,
В лучах заката замок перед ним
Вздымался ввысь. Алела черемша,
Ковром лежа пред валом крепостным,
И уползала языком в Долину,
Что за кремлем раскинулась чудным.
Паломника звала к себе равнина,
Таким покоем веяло с лугов.
Но под ногами шумная стремнина
Неслась, как войско бесов, через ров
Вдоль крепостной стены. В шальной поток
Ступить тотчас герой был не готов.
А замок завораживал и влек
К себе неисцелимого скитальца,
Как мотылька, что мчит на огонек.
Таким знакомым форт ему казался,
Как будто бы явившимся из сна,
Но все же неприступным, сколь ни пялься
На окна и бойницы. Вышина
Сооруженья странника дразнила,
Особенно фронтальная стена.
Какая-то неведомая сила
Звала, манила путника к себе,
Вселяла страх и вместе с тем целила.
Воспитанный в покорности судьбе,
Усталый, натерпевшийся невзгод,
Он медлил, не решаясь на побег,
Раздумывая, как на берег тот
Перенестись иль перекинуть мост.
Без переправы леденящих вод
Не одолеть. «Как жаль, что я не дрозд, –
Он
Не великан, чей богатырский рост
Позволил бы рубеж перешагнуть».
Так, паузу на размышленье взяв,
Он все высматривал полегче путь,
Как вдруг раздался Голос: «Только вплавь.
Теченье бурное, вода как лед,
Но миг пройдет, и сказку сменит явь».
И он, не мешкая, рванул вперед.
От холода пловцу сдавило горло,
И судорогой искривило рот,
Но он решил, что больше быть покорным
Нельзя. Остатки сил собрав в кулак,
Он взялся пенить реку и, топорно
Камней и волн чуждаясь, кое-как
Поплыл, закувыркался, забрыкался,
Трясясь, на сушу выполз и обмяк,
Едва дыша. Паломник оказался
У самого подножья цитадели.
Отсюда вид на крепость открывался
Совсем иной. Над путником чернели
Три каменных уступа, а над ними
Две башни угрожающе горели
В лучах заката. Гордая твердыня,
Украсившись пурпуровой тесьмой,
Сподобилась от солнца благостыни.
И тут внезапно леденящий вой
Вознесся над мрачнеющей дубравой.
Паломник обернулся. За спиной,
Там, где он только что – о боже правый! –
Стоял на берегу, металась стая,
Стезею шедшая его кровавой.
Закат, фигуры волчьи обагряя,
Углями тлел в разрезах злых белков.
Но водная преграда, отделяя
Искателя от скопища волков,
Теперь ему защитою была.
И Голос в тишине раздался вновь:
«Ты вовремя решился, удила
Бесстрашно закусив, улепетнуть,
Иначе всеми воинствами зла
Растерзан был бы. И отныне будь
Смелее, не сворачивай с прямой
Дороги ни на малость, ни на чуть».
<