Шрифт:
Пролог
Николай Павлович, несмотря на благозвучие своего имени, кротким нравом не отличался. Вот и сейчас, выдернутый из такого любимого его сердцу дома терпимости, ругался как сапожник и норовил заехать кучеру кулаком в глаз. Однако кучер был не промах и, в отличие от хозяйского сына, совершенно трезв. Увернулся.
– Кузьма, тащи сюда эту пьянь! Живо!
Голос отца тут же привел Николая Павловича в чувство. От хмеля не осталась ни следа. Сам, без помощи кучера, он окунул голову в бочку с дождевой водой, стоявшую тут же на мостовой, встряхнул волосы и только потом забрался в коляску.
Там его ждали двое: отец – генерал Павел Петрович Юсупов и бывший гувернер
К слову, Николай был очень дружен с братом, и даже едкие замечания отца данное обстоятельство изменить не могли. Добрый и заботливый Петр, разница в возрасте с которым у Николая была почти десять лет, заменил Николаю и погибшую много лет назад матушку, и вечно отсутствовавшего по делам военного ведомства отца. Его глупая и несвоевременная смерть на дуэли стала ударом для обоих Юсуповых, и отец с младшим сыном еще больше отдалились друг от друга.
– Чем обязан, ваше сиятельство? Неужто до утра никак было?
– Ты как с отцом… – начал было генерал, но тут ситуацию спас Штольц, хлопком закрывший книгу, в которой до сих пор прятал свои колючие глаза и нос.
– С отцом так говорить действительно недопустимо, молодой человек. Особенно после того, как вы старательно игнорировали наши с Павлом Петровичем письма.
Голос Штольца в отличие от голоса генерала был намного тише, но резал ухо как скрежет когтей по наждачной бумаге, взывая к самым ярким, еще детским воспоминаниям. Авторитет учителя для Николая был беспрекословным. Приехавший из далекой Германии химик, он был буквально волшебником для Николая в детстве, а со временем превратился в пример для подражания.
– Если не ошибаюсь, в обоих письмах вы, господа, просили меня явиться к вам на поклон завтра. Ну то есть уже сегодня утром. Почему же вы сами явились за мной, как за нашкодившим гимназистом?
Генерал было уже набрал в легкие воздуха для очередной тирады, но Штольц его опять опередил:
– Не утром, а в восемь часов утра, молодой человек. И если мы с Павлом Петровичем еще могли бы примириться с вашим внешним видом, то наша гостья непременно сочла бы сие за оскорбление.
Эх, все-таки переоценил Николай целебные свойства дождевой воды – речь Штольца решительно не имела для него никакого смысла.
– И с чего бы матушке императрице посещать нас? Да еще и в такую рань? Помилуйте, Штольц! Никакая иная дама не достойна таких почестей. О чем вы толкуете?
На мгновение Штольц перевел прицел своего носа с сына на отца, как бы спрашивая, почему тот заранее не сообщил сыну имя высочайшей особы, но осознав, что в текущей ситуации все красноречие надлежит направить на Николая Павловича, вернулся к нему.
– Ну что ж, надеюсь вы достаточно трезвы, чтобы воспринять и запомнить то, что я вам сейчас скажу. Между семьями Юсуповых и Земских существует соглашение, скрепленное в присутствии самого государя-императора, о том, что единственная наследница капитала Земских – Полина – выйдет замуж за сына Павла Петровича не позднее своего двадцатилетия. День рождения девушки ровно через два месяца, и завтра вы объявите о вашем с ней намерении венчаться.
Николай рассмеялся.
– Нет уж, господа. Это слишком даже для вас. Мы не виделись больше года, и теперь вы вспомнили обо мне только затем, чтобы сосватать мне какую-то провинциальную девицу? Могу я осведомиться, кем и когда было заключено это абсурдное соглашение и каким же это образом оно может обязывать меня? Я не присяжный поверенный,
Штольц снова нацелил свой нос на генерала, на этот раз призывая его присоединиться к дискуссии. Генерал, как обычно, не стеснялся в выражениях:
– Да что тебе может быть известно о чести! Петр ни секунды не колебался. Он был готов. Он понимал, чего стоит слово русского офицера! Он никогда бы не позволил, чтобы его вытаскивали из борделя на глазах у всего Петербурга!
Поняв, что толку от генерала мало, Штольц снова перехватил инициативу.
– Если вам действительно интересна сугубо юридическая подноготная данного вопроса, то я готов дать соответствующие пояснения. Госпожа Земская – наследница крупной мануфактуры и рудников на Урале. К сожалению, на ее батюшке род Земских прервался. Он был слаб здоровьем, и Полина – его единственный ребенок. Незадолго до своей кончины, на собрании в Адмиралтействе, господин Земский и Павел Петрович заключили соглашение об объединении семей, чтобы фамилия Земских не канула в лету. Сын Павла Петровича должен жениться на Полине и произвести на свет общего наследника мужеского пола, который унаследует двойную фамилию Юсупов-Земский. Что же касается вашего участия в этом предприятии, то изначально оно не планировалось. Как справедливо заметил Павел Петрович, ваш старший брат Петр должен был стать супругом Полины и ни разу не возразил против этого. Но теперь продолжатель фамилии – вы. Как вы правильно заметили, мы живем в цивилизованное время, и даже родители не в силах понудить детей к вступлению в брак. Однако тем же вечером после собрания в Адмиралтействе ваш батюшка и господин Земский составили духовные грамоты, в которых завещали своим детям вступить в брак, в противном же случае они лишаются не только наследства, но также титула и принадлежности к фамилии. Данную конструкцию предложил лично министр юстиции, и поверьте мне, она юридически безупречна.
Николай выслушал учителя с невозмутимым выражением лица. Буквально через несколько минут коляска остановилась напротив дома генерала на Садовой улице. И только поднимаясь, чтобы выйти из экипажа, Николай соблаговолил отреагировать на обрушившуюся на него новость:
– Значит, будем венчаться.
Глава 1
По приезду в родительский дом, несмотря на глубокую ночь, Николай первым делом написал доверенному лицу записку, в которой просил направить ему сведения о Полине Земской, ее отце и той договоренности, что могла иметь место незадолго до кончины ее отца. Приказав лакею послать мальчишку и строго-настрого наказать тому никуда не уходить, пока адресат не передаст ответ, Николай принял ванну и стал размышлять над сложившейся ситуацией.
Брак Николая нисколько не пугал – как каждый молодой человек, он знал, что это зло неизбежное, как и то, что брак не сможет изменить его образа жизни и занятий. Жена с приданым, да еще и та, что, как и он, принимает брак как нечто вынужденное, без всяких романтических иллюзий, его более чем устраивала. Смущали Николая другие обстоятельства. Первое, кто такая эта безызвестная Полина Земская? И второе, почему ему раньше не доводилось ничего слышать про соглашение между ее и его отцами, даже от Петра?
Спустя три часа пришла записка со следующей информацией:
«Земская Полина Ивановна, единственный ребенок Земского Ивана Филаретовича, купца первой гильдии, промышленника из Оренбургской губернии, и дворянки Анастасии Викторовны (в девичестве Лаврентьевой). Сирота.
Земский Иван Филаретович – появился в Петербурге в 1830 году, тогда же получил членство в гильдии и женился, в 1838 году скончался от удара. Мануфактура Земского до сих пор является крупнейшим поставщиком военного министерства.