Духовное ружье
Шрифт:
Пит молчал. Он не считал нужным спорить, он был согласен.
— Когда я говорил с Нитцем по видеофону, — продолжал Ларс, — он сказал нечто странное. Что-то насчет какого-то ветерана войны, я не мог ничего понять. Но это, должно быть, связано с оружием. Он спросил меня, слышал ли я когда-нибудь об устройстве под названием «Б.Г.В.» Я сказал, что нет. А ты?
— Нет, — ответил Пит. — Такого оружия просто нет. Иначе КАСН сообщило бы.
— Наверное, — сказал Ларс. — Ну, пока. — Экран отключился.
24
Когда Ларс приземлился, он понял, что охрана была
Сейчас принимались последние решения.
В середине своей речи генерал Нитц совершенно неожиданно прервался и выделил из числа всех присутствовавших именно Ларса, обратился непосредственно к нему:
— Вы очень много пропустили из-за своей поездки в Исландию. Но это не ваша вина. Но кое-что, о чем я говорил с вами по видеофону, уже произошло. — Генерал Нитц кивнул младшему офицеру, который сразу же включил внутренний, запрограммированный на местные условия, аудивидеоаппарат с полутораметровым экраном, установленным в одном конце комнаты. Напротив стоял прибор, который связывал Правление, когда было нужно, с маршалом Папоновичем и БезКабом в Нью-Москве.
Прибор нагрелся.
На экране возник старикан. Он был очень худой, на нем болтались заплатанные обноски какой-то особенной военной формы. После некоторого колебания он сказал:
— А потом мы победили их. Они не ожидали этого, мы застали их врасплох. — Наклонившись после сигнала, поданного генералом Нитцем, младший офицер остановил видеопленку «Ампекс». Изображение застыло, звук замолк.
— Я хотел, чтобы вы посмотрели на него, — сказал Ларсу генерал Нитц. — Это Рикардо Гастингс. Ветеран войны, которая происходила шестьдесят с чем-то лет назад, по крайней мере, в его собственной интерпретации событий. Все это время, месяцы, может годы, этот старик каждый день сидел на скамейке городского парка недалеко от наземных сооружений цитадели и пытался найти хоть кого-нибудь, кто бы выслушал его. Наконец ему это удалось. Вовремя? Может быть. А может, и нет. Посмотрим. Это зависит от того, что покажет его мозг. Наши исследования уже показали, что он страдает от старческого слабоумия, но все еще хранит воспоминания. В частности, об оружии, которое он обслуживал во время Великой Войны.
— Боевой Генератор Времени, — сказал Ларс.
— Здесь почти нет сомнений, — ответил генерал Нитц, складывая руки и откидываясь к стенке, на манер профессора, — что это было во время боевого применения, возможно, остаточного. Он был рядом с этим оружием, может быть, его несовершенной моделью. Но каким-то образом сохранил память. И для него война — в прошлом веке. Он чересчур немощен, он просто не понимает. Но едва ли это имеет значение. Та «Великая Война», которая для него происходила многие годы назад, когда он был молодым человеком, уже давно для нас стала реальностью, в которую мы вовлечены сейчас. Рикардо Гастингс уже рассказал нам о природе и происхождении нашего врага. От него мы наконец-то узнали хоть
— И вы надеетесь, что от него получите оружие, которое их достанет? — спросил Ларс.
— Мы надеемся, — сказал Нитц, — что мы хоть что-нибудь получим.
— Отдайте его Питу Фрейду, — сказал Ларс.
Генерал Нитц, как бы спрашивая совета, потеребил мочку уха.
— Черт с ними, с разговорами, — сказал Ларс. — Привезите его в Ассоциацию Ланфермана, и пусть их инженеры приступают к работе.
— А что, если он умрет?
— А что, если нет? Сколько, вы думаете, потребуется времени для такого человека как Пит Фрейд, чтобы превратить приблизительную идею в спектры, с которых можно делать прототипы? Он же гений. Он может взять детский рисунок кошки и рассказать вам, что изображенный организм зарыл свои выделения или оставил их на виду. Сейчас Пит Фрейд перечитывает номера «Голубого Цефалопода с Титана». Давайте его остановим, и пусть он работает над Рикардо Гастингсом.
— Я говорил с Фрейдом, — сказал Нитц.
— Знаю, — ответил Ларс. — Но черт с ним, с вашим разговором! Доставьте Гастингса в Калифорнию или, еще лучше, доставьте Пита сюда. Я вам не нужен, вам не нужен никто в этой комнате. Вам нужен он. Я ухожу. — Он поднялся. — Я выхожу из игры. До тех пор, пока вы не задействуете Пита по делу Гастингса. — Сказав это, Ларс направился к двери.
— Возможно, — остановил его Нитц, — мы сначала попробуем вас на Гастингсе. А потом уже подключим Фрейда. Пока Фрейд будет добираться сюда…
— Это занимает 20 минут или даже меньше — чтобы доехать из Калифорнии в Фестанг-Вашингтон, — сказал Ларс.
— Но Ларс, я прошу прощения. Старик действительно не в себе. Вы в са-мом де-ле понимаете, что это значит? К нему почти невозможно протянуть словесный мост. Поэтому, пожалуйста, из остатков его ума, до которого нельзя добраться никаким нормальным, обычным способом…
— Ну ладно, — перебил Ларс, решившись. — Но я хочу сначала поставить в известность Фрейда. Прямо сейчас. — Он указал на видеофон, стоящий на краю стола Нитца.
Нитц поднял трубку, отдал приказ, снова повесил трубку.
— И еще вот что, — сказал Ларс. — Я теперь не один. Нитц воззрился на него.
— Со мной теперь Лиля Топчева, — сказал Ларс.
— Она будет работать? Она может делать свою работу вместе с нами?
— Почему же нет? Талант ведь при ней. Столько же, сколько и во мне.
— Хорошо, — решил Нитц. — Вас обоих отправят в госпиталь в Бетезде, где сейчас находится старик. Возьмите ее с собой. Вы можете оба войти в этот странный, выходящий за рамки моего понимания транс. А Фрейд пока доберется сюда.
— Хорошо, — удовлетворенно ответил Ларс. Нитц попытался изобразить улыбку.
— Для примадонны вы довольно резко говорите.
— Я говорю резко вовсе не потому, что я примадонна, — сказал Ларс, — а потому, что я боюсь больше ждать. Я очень боюсь, что они доберутся до нас, пока мы здесь лимонничаем.
25
Правительственный высокоскоростной хоппер, пилотируемый тяжеловесным профессионалом, сержантом Ирвингом Блофаром, отвез Ларса обратно в Нью-Йорк, в Корпорацию.