Шрифт:
Глава 1
По пути от авто до бара, специально придаю лицу возмущенный вид. Залетаю в помещение, бегло сканирую присутствующих, подруг замечаю за дальним столиком в углу. Вместо приветствия, достаточно было утреннего в общем чате, обращаюсь к одной из подруг.
— Послушай сюда, — тычу в Кристину пальцем, она сразу теряется, остальные же пятеро начинают хихикать, в предвкушении. — Если твоя сестра, ещё раз даст какому — то мудаку мой номер, я больше с вами общаться не буду. Ни с кем вообще не буду, — строго смотрю на всех собравшихся.
От моего серьезного тона и нахмуренного взгляда девчонки
— Что случилось? — спрашивает Кристина, немного придя в себя.
— Меня только что бросил мужчина, — говорю, прикрывая глаза, и непроизвольно хмурю лоб. Оскомина на языке от этих слов. — Импозантный такой мужчина, средних лет.
— Насколько, Алён, импозантный? — с нервным смешком уточняет одна из подруг.
— Достаточно, чтоб оценить всю боль утраты.
Девчонки уже откровенно хохочут.
— Даже страшно спросить, сколько вы с ним пробыли вместе? — допытывается Оксана.
— Счастливые часов не наблюдают. Но я его совершенно точно не забуду. Этот козел назвал меня гулящей, — снова обращаюсь к Кристине. — Я вполне серьезно, нехрен давать мой номер кому попало. Я ведь не жалуюсь, не ною, мне комфортно вне отношений. Так какого лешего происходит последние месяцы?
— Лён, она из добрых побуждений, я поклясться могу, — добавляет подруга, видимо, не подумав. Ибо добрые побуждения и сводничество с козлами не вяжутся.
— Нафиг мне такие добрые дела не упали. Звонила мне пол утра сегодня, как и ты, клялась, — семейное у них походу. Тянусь за одним из бокалов. Будет моим. — Что один из ее коллег, чисто случайнейше, — для схожести с Альбининым, повышаю голос. — Увидел на столе моё фото и с первого взгляда залёт. Откуда у неё на столе может быть моё фото? К обеду звонил уже товарищ. Заверял, что Альбина ему сказала, мол, я согласна с ним поужинать. Все бы ничего, но я ей раз десять сказала, что не нужен мне ее доцент кафедры психологии, — замолкаю в попытке успокоиться. Боже, за что мне это?! Девчонки замерли в ожидании. — Хрен бы с ним с ужином. Полчаса потерпеть и можно домой. Но этот… мудачел достал телефон, вбил в программке мой номер и стал проверять, как я у людей записана. При мне Кристин! Психологов нынче не учат правилам приличия?
— Ну, Алю — то учили, — произносит серьёзно, при этом растерянно.
— Плохо её, блин, учили. Мне что номер менять, это четвертый придурок. Благо, двух из них я не видела.
— Что было дальше? Ты ему врезала? — уточняет Оксана, на что я качаю головой.
— Ну, хотя б кофеём облила? — Ната ржёт откровенно.
— Ты б молчала, а? Я думаешь, забыла твоего протеже — Вячеслава? — спрашиваю у нее, нахмурившись.
— Ну, ты и вспомнила, тебе сколько тогда, лет двадцать было? И ты ему реально понравилась, мужик еще пару лет спрашивал как у тебя дела, — на что я отмахиваюсь от нее.
— Так чем дело закончилось? — интерес у подруг не утихает.
Я уже успокоилась, выплеснув немного бурлящего негодования.
— Да ну его. Прочел, значит, что у нескольких я записана как «Василич», сделал вывод, что я сплю с женатыми мужиками, и так они меня от жен прячут. А в конце списка нашел моего основного любовника — Альфа Центавра, мать его, у которого я записана — «Аверин». Выкатил мне кучу диагнозов. Сказал, что ищет будущую жену, мать его детей, и я не подхожу
— Он точно домой живым поехал? — невзначай уточняет Крис.
— Нет, блин, грузом двести в лес он поехал.
— Я б не удивилась, — Ната — человек — праздник, палец покажи, будет смеяться, вот и сейчас сидит, откинув голову и громко смеется.
— Скажи мне, дружочек, — наклоняюсь к Кристине, понизив голос интересуюсь. — У них при приеме на работу, дипломы проверили? Он ведь детей учит. Умы неокрепшие, а хрень такую несет. Про синдром Мюнхгаузена мне загонял, я конечно не по этой части, но он совсем не о чесании причинного места о женатые столбы.
— Это когда маниакально к себе внимание привлекают? — уточняет Женя, я и Крис киваем.
Сама не заметила, как выпила половину коктейля. Еще полтора и меня окончательно попустит.
— Василечек, прости, пожалуйста, — Крис обхватывает мою ладонь своею. — Я обещаю с ней поговорить. Она со своей свадьбой, на почве волнения, помешалась, хочет чтоб ты была непременно с парой.
Я свободной рукой закрываю глаза, потираю их слегка придавив.
Ну ё моё, накрашенные же.
— Кристин, я не виновата. Случайно вышло так, что я спала с её бывшим парнем. Сначала он моим парнем был, потом уже её. Мы с ним в униве учились, откуда я знала, что он ей приглянется спустя столько лет, или она ему. Это же бред. Давай я вообще не пойду? Желания особого нет.
Девочки переглядываются.
— Нет, так не пойдет. Ты и так, куда кроме свой работы, куда — нибудь ходишь? — резко спрашивает Ната. Она из нас самая старшая, и периодами включает режим «мамочки».
— Я часто выезжаю… в разные места, — говорю с томительной ноткой, разглядывая потолок, а именно висящие под ним бутылки.
— Осмотр твоих хомячков не считается.
— Хомячков? — Олеся не постоянный член нашей компании, поэтому не совсем в курсе.
— Да, она у нас знатный хомяковод, — поясняет Ната, явно нервничая.
— Тогда уж хомякофил, — говорю я.
Простите меня всевышние силы. В памяти всплывает конец рабочего дня, по телу несутся мурашки. Надо надраться.
Глава 2
Время близится к полуночи. Настроение улучшается в геометрической проекции, по мере повышения уровня алкоголя в крови. Сознание плывет, но не сильно.
После тридцати способность себя контролировать увеличивается в разы, как и умение концентрироваться на главном.
— Девушки, вы так задорно смеетесь, мимо невозможно пройти, — из — за моей спины доносится, отдаленно знакомый, голос. — Можно нам к вам присоединиться, — ну прекрасно, их там еще и толпа.
После одиннадцати в заведении стало намного больше народу. Все столики заняты. Девы танцуют на всех доступных поверхностях, даже на барной стойке. Наш закуток оставался единственным нетронутым местом. Как я люблю. Расширенным, да в последнее время и узким, составом мы встречаемся не так уж и часто. Подруги видятся чаще, у меня же в дневное время возможности видеться нет. Вот и приходится ловить их в злачных местах. Подруги все — либо замужем, либо имеют парней, но возможность ночной жизни осталась у всех.