Думаешь, это любовь?
Шрифт:
Там, в глубине прихожей, освещенная рассеянным галогеновым светом, стояла она – бабушка мечты, настоящее произведение искусства, словно сошедшее в нашу квартиру с рекламы здорового образа жизни и «Домика в деревне». Божий одуванчик в темно-сиреневом шелковом платье в тон к облаку сиреневых крашеных волос, уложенных в высокую прическу. Она ласково улыбалась, поглаживая Дарью по голове, а другая ее рука протягивала Алеше большую цветастую конфету на палочке в форме кота. В этот момент счастливая и искрящаяся Дарья (я и не знала, что эта девочка умеет улыбаться) увидела меня, выглядывающую из-за дверного косяка.
– А
Я уже хотела сказать ей, что показывать пальцем на людей нехорошо, но осеклась, столкнувшись взглядом с НЕЙ. Бабушка из рекламы оторвала взор от своих обожаемых (это было понятно с первого взгляда) внуков и посмотрела на меня в упор. «Сейчас съест!» – подумала я и вздрогнула. «Слопает, как пить дать!» Моей первой реакцией, почти механической, было страстное желание сбежать. О чем вы говорите, я совершенно не готова представать перед Костиной матерью, какой бы симпатичной она ни была и как бы ни шел ей сиреневый цвет. Честно признаться, если посмотреть на эту бабушку со спины, с этим ее платьем и облаком волос, я могла бы принять ее за Мальвину из сказки. Да и лицом она на нее походила. Мальвина на пенсии, что тут такого? А я кто – Буратино? Да, у меня определенно возникло ощущение, что меня сейчас запрут в чулане.
– Добрый день, дорогуша, – кивнула мне она.
Я облизнула пересохшие вдруг губы и кивнула в ответ.
– Лилия Филипповна, проходите, раздевайтесь, – суетился вокруг нее Костя. – Что же вы не позвонили, я бы вас встретил.
– Ничего-ничего, я прекрасно добралась. Ты же знаешь, что тут недалеко, – успокоила его она, переобуваясь в домашние тапки.
Ее взгляд снова скользнул по мне, заставив меня затрепетать. Потом она широко улыбнулась, обнажив ряд прекрасных, белоснежных, вряд ли натуральных зубов. От этой вполне добродушной улыбки у меня мурашки поползли по спине, но я заставила взять себя в руки и выдавила что-то наподобие ответной радостной улыбки.
– А я думал, вы на даче, – зачем-то сообщил Костя жалобным тоном.
– А я – нет, – хищно осклабилась она. – Ну что ж ты стоишь, Костик. Давай, знакомь нас! Я – Лилия Филипповна.
– Здрасте, – только и смогла выдавить я в ответ, так как она подошла ко мне совсем близко, чем окончательно меня смутила. Вид у нее был боевой. Я же стояла и глупо чувствовала себя пойманной с поличным и виноватой непонятно в чем. И чего я комплексую? Ведь не впервые же меня знакомят с родителями. С предками моего бывшего МЧ, Сашки, я запросто могла налегать на самодельную сливянку. И никаких проблем.
– Добрый вечер… извините, не знаю, как вас зовут, – сказала она, с недовольством повернувшись к Константину.
Он оторвался от вешалки и сказал, откашлявшись:
– Это Саша. Александра. Познакомьтесь. А Лилия Филипповна – моя теща, мать моей покойной жены.
– О…очень п…приятно, – пробормотала я.
Кто она? Мать кого? Только в следующий момент до меня дошло, что эта великосветская дама, по повадкам похожая на английскую королеву, – не его мать, а… его теща. Как так – жены нет, а теща осталась? Странно, может, они что-то напутали, ведь Константин теперь свободный мужчина, холостой, как же у него может быть теща? Черт, конечно же, может, ведь Даша и Алеша – ее внуки. Это что же получается, если мы с Костей когда-нибудь вдруг поженимся, у него будет две
– Милочка моя, как же я рада, что вижу вас здесь, – неожиданно выпалила она, протягивая ко мне свои ухоженные морщинистые руки.
– Рады? – смутилась я, от неожиданности позволив ей завладеть моими ладонями. Она старательно пожимала их и с необъяснимым удовольствием осматривала меня с ног до головы.
– Ну, естественно, рада. Вы не представляете, как этому дому не хватает надежной женской руки.
– Правда?
– Боже мой, Костик был просто подавлен смертью Ирочки, – выпустив из своих цепких пальцев мои руки, она смахнула с глаз невидимые слезинки. – Бедная моя девочка, она так любила наших крошек!
– Я вам очень сочувствую, – кивнула я, совершенно ничего не понимая.
Бабуля вдруг, стряхнув с себя печаль, снова встрепенулась и продолжила:
– Но ее уже не вернешь, а деткам нужна заботливая мать.
– Ба, ты что?! – возмутилась маленькая Даша, которая, оказывается, все это время стояла рядом с нами, за бабушкиной спиной.
– Да-да, не спорь, – кивнула ей Лилия Филипповна. – Ты еще маленькая и ничего не понимаешь. Рано или поздно это обязательно произойдет. Твой папа – совсем еще молодой мужчина…
– Папа? – с искренним недоумением переспросила его дочь.
Я ухмыльнулась. Действительно, маленькой девочке сорок три года должны казаться глубокой старостью. Наверняка Даша думает, что папа – практически ровесник динозавров. Да, получить столь неожиданную поддержку с такой неожиданной стороны было приятно вдвойне.
– Конечно, моя дорогая. И поверь, если он снова обретет свое счастье, вам тоже будет хорошо.
– Лилия Филипповна, пойдемте пить чай! – подал наконец голос Константин.
Божий одуванчик прошел на кухню, а Костя успел, пока бабуля была к нам спиной, нежно поцеловать меня в щеку и на долю секунды притянуть к себе. Я улыбнулась и кивнула. Я так его любила, что готова была мириться с появлением хоть роты старушек. И даже старичков. Ведь если есть теща, может статься, что объявится и тесть. Значит, у меня есть все шансы получить не один комплект свекровей, а два. Ну и что? Лишь бы мы с Константином были вместе.
– Так, Костик, ты все еще выкладываешь все эти неприличные слова? – усмехнулась она, усаживаясь на мое место. Я аккуратно забрала свою чашку и пересела на табуретку. – Ой, деточка, ты тут сидела? Прости пожалуйста. Ирочка здесь всегда сажала меня.
– Конечно-конечно, – приторно улыбнулась я и отхлебнула чай.
Остаток вечера прошел в образцово-показательных семейных радостях. Лилия Филипповна решила подзадержаться, чтобы помочь нам с детьми. И действительно, она помогала нам с ними весь вечер, в связи с чем ничем другим нам заняться так и не удалось.
– Она бывает тут нечасто, – шепнул мне на ухо Константин, когда она заставила меня чистить деточкам картошку на ужин. То есть заставила – неправильное слово. Никто никого не заставлял.