Думаешь, это любовь?

Веденская Татьяна

– Ага, только холодно, – кивнула я и с извращенным садизмом отметила, что теперь мы еще и о погоде говорим, потому что говорить-то нам на самом деле не о чем.

– А ты оденься потеплее. Может, пойдешь с нами?

– Нет-нет, – поспешно бросила я. – Я позже пойду. Я пока тут… тут собиралась маме помочь.

– А, ну ладно, – он не стал настаивать и вышел.

Мама, которая как раз готовилась к тому, чтобы перестирать постельное белье после зимы, с глухим неудовольствием посмотрела мне в глаза. Меня передернуло.

– Мам, не надо, а?

– И что, ты будешь мне помогать? – усмехнулась она.

Я пожала плечами.

– А зачем его перестирывать? – в который раз спросила я, потому что действительно не понимала

этого. Белье было совсем даже не грязное, мама всегда стирала его перед зимой.

– Оно отсыревает, – невозмутимо отвечала она на мои «зачем?» и «на кой черт?».

– Тогда его достаточно просушить, – снова попыталась внести рацпредложение я, но мама была глуха к голосу разума. Особенно если этот разум – мой.

– Ладно, не надо мне помогать. Только под ногами будешь крутиться.

– Вот спасибо, мамочка, ты – золото!

– Иди-иди, гуляй. Нет, ну чем тебе Саша-то не угодил? – пробормотала она себе под нос, вытаскивая очередную стопку белья из шкафчика. Ну что я могла ей сказать, если я и сама мало чего понимала.

Я надела старый мужской свитер, связанный еще моей бабушкой в дни папиной юности. Очень старый, много раз порванный и заляпанный, но неимоверно теплый свитер.

Почему-то на даче вы можете одеваться как пугало, не умываться, не причесываться и не делать маникюр, и это смотрится достаточно органично, особенно в сочетании с драной курткой и резиновыми сапогами. А вот если пройтись по лесу в лакированных туфлях и шелковом платье, будешь выглядеть совершенно неуместно. Я вышла из дому в очень уместном наряде, не без удовольствия наступая резиновым сапогом в каждую лужу, и отправилась в сторону станции. Там есть магазин, в котором можно купить самый простой товар: пачку сигарет, бутылку пива или пакет сока. Ничего из вышеперечисленного не было мне нужно. Даже сигареты у меня имелись в избытке, да и я сильно сомневалась, что в продуктовой палатке на станции в ста километрах от Москвы найдется голубой «Vogue».

Однако всякая прогулка должна иметь какую-то цель, какую-то точку назначения, иначе непонятно, зачем вообще куда-то идти. У нас на даче этих точек назначения было две – речка и магазин на станции. Если бы не папа с Сашей, я бы пошла на речку. Там можно посидеть на бревне, бывшем когда-то старым дубом, посмотреть вдаль, на излучину реки, и помечтать о чем-то пушистом и малопонятном. Туда, к реке, вела тропинка по очень красивому полю. Но там был Саша, поэтому я отправилась на станцию. Мне не хотелось с ним говорить, смотреть ему в глаза, уклоняться от его навязчивых ласк. Была ли это судьба? Нет, не думаю. Во всяком случае, ничего подобного я в тот момент не чувствовала и не предчувствовала. Я держала в кармане джинсов сто рублей, чтобы купить себе джина с тоником и чего-нибудь пожевать, если захочется, лениво перебирала резиновыми сапогами по песчаной дорожке, периодически отмахиваясь от маленьких, только что народившихся комаров. Вокруг меня высились строгие аристократические сосны, а малиновые кусты зеленели молодой листвой. Да, как я потом много раз вспоминала, было очень красиво. Но тогда я этого особенно не замечала, а просто радовалась тому, что тучи ушли, а солнышко осталось, что нет ветра и что я забыла дома ноутбук. Момент был самый обычный, я бы даже сказала, самый не подходящий для того, чтобы встретить ЕГО. Но по какой-то нелепой жизненной случайности, а может быть, для смеха, это все-таки произошло.

Он стоял под сосной и смотрел на меня пристально и сосредоточенно, без тени улыбки. Я вообще не сразу поняла, человек передо мной или просто тень. Было довольно далеко, да к тому же светило яркое солнце. Я знала это место, оттуда расходились две дороги. Одна на станцию, а другая в соседнюю деревню.

Итак, справа, под сосной, стоял и смотрел на меня он. Сначала я подумала, что это кто-то из местных, но этот «кто-то» так отчетливо смотрел именно на меня, так явно ждал, чтобы я подошла,

что мне стало не по себе. Я против воли замедлила шаг, понимая, что, хоть и не накрашенная, и в старой папиной страшной куртке (о свитере я вообще молчу), я вполне могу оказаться жертвой какого-нибудь насильника. Или даже убийцы. Украдет мои сто рублей, а меня убьет. А что? Имелись случаи. Память услужливо подбросила мне названия моих же собственных опусов «Маньяк прячется в калужских лесах» и еще почему-то «Девушка не помнит, где провела ночь, но уверена, что ее украли инопланетяне». Кстати, отличная была заметка. До сих пор болтается на разных порталах. Хорошо, что в Интернете не надо подписываться.

В общем, я испугалась, в лесу было пусто, ни души. Я пожалела, что не пошла на речку, а еще больше – что так и не завела себе газовый баллончик.

– Извините, пожалуйста! Извините! – прокричал вдруг он, размахивая рукой.

Я сделала вид, что ничего не слышу, отвела глаза и остановилась. Видимо, в тот момент по моему поведению он понял, что я сама не подойду, и рванул ко мне. Сердце ушло в пятки, и я в панике огляделась в поисках какого-нибудь орудия самообороны. Подходящей палки-копалки в моем поле зрения не оказалось.

– Можно вас на секундочку? – задыхаясь, на бегу кричал он, пытаясь меня догнать. Я, естественно, драпала, как могла. – Да подождите же вы!

– Отстаньте, я закричу! – пригрозила я и еще больше ускорила шаг. Оглядываться мне не хотелось. Что-то в его голосе смутно тревожило меня, но что именно, я выяснять не желала.

– Да остановитесь, что ж такое. Мне что, вас ловить? – Тут он все-таки изловчился и, нагнав меня, схватил за руку.

– Вы что – маньяк? – взвизгнула я, вывернувшись и всерьез приготовившись продать свою жизнь (или честь, как пойдет) подороже.

– В каком смысле? – удивился незнакомец и посмотрел на меня так удивленно, что я в ту же секунду поняла, что никакой он не маньяк. А жаль. То есть… нет-нет, не подумайте ничего плохого. Просто… он был хорош. Не могу сказать, чтобы он показался мне красавцем. Ничего такого, что обычно размещают на обложках глянцевых журналов. Но он был хорош, против этого не попрешь.

– В прямом. Что вам надо? – выпалила я по инерции. Сама же уставилась на него, как на ярмарочного медведя. В голове билась птицей одна мысль: почему я в этой чертовой куртке? Вернее, сначала мысль была другая – ну и мужик, и где только таких делают?! А потом уже куртка (и резиновые сапоги) заполнила все мое подсознание ужасом и презрением к себе.

– Мне? – чуть заторможенно переспросил он, с некоторым изумлением глядя на меня. – Я хотел узнать дорогу. Мне нужно попасть на станцию.

– На станцию? – глупо переспросила я, улыбнувшись. – Направо.

– Спасибо, – кивнул он, чуть отдышавшись. – Вы извините, но я тут уже минут пятнадцать стою, жду. И никого. Я просто не мог допустить, чтобы вы ушли. Подождите, а вы что подумали?

– Да нет, ничего.

– Что я грабитель?

– Ну, что-то в этом роде, – с готовностью согласилась я. – И хотя у меня с собой всего сто рублей, я подумала, что вы-то можете об этом и не знать.

– Вот ведь как неудобно получилось. Я вас напугал. Если бы я знал, что вы девушка, я бы не стал, конечно, так себя вести, – с простодушием, потрясшим меня до глубины души, сообщил мне он. – Я вообще-то девушек не пугаю.

– То есть что значит, если б вы знали, что я – девушка. А я – кто?

– Ну… просто… в этой куртке, сапогах. Я думал, рабочий с какой-то стройки. Ну… гастарбайтер, что ли. Вот я и побежал, – радостно пояснил он.

Я расхохоталась. Нет, такого со мной еще точно не было никогда. Значит, пока я тут тряслась от страха, меня приняли за чернорабочего. А чего ты, дорогуша моя, хотела, если ходишь по лесу нечесаная, в папиной куртке пятидесятого размера и резиновых сапогах по колено. Как тебя отличать, если ты с ними, гастарбайтерами, и в самом деле на одно лицо.