Думай, что говоришь
Шрифт:
Время на пределе. Темнеет.
— А представляешь, если б на «ЗИЛе», а? Точно сели б.
— Ну. Зилок — он ведь оборотистый…
— А ты, я смотрю, здесь неплохо ориентируешься.
— Ну. Я каждый год здесь на уборочной.
— Чьи же это всё угодья? Балтыма?
— Нет, это Верхнепышминский совхоз…
— А вот какая-то деревня. Что это? — спросил я.
— Красногвардейск.
Несколько серых домиков в сумерках. Пришёл дизель,
— Дальше — что? Спросить бы кого-нибудь…
У колодца опять воды.
— Эй, парень, — позвал шофёр.
— Чего?
— Ты давно здесь живёшь?
— Давно.
— Это куда ветка идёт?
— На Красное.
— А узкоколейка там её пересекает? Мост там есть?
— Ну.
— Как туда проехать?
— К самому мосту?
— Ну, в радиусе ста метров. — (Валерий.)
— К мосту?
— Да.
— А зачем вам?
— Взрывать будем. Вон — полный кузов взрывчатки.
— Нет, серьёзно.
— Серьёзно, нам нужно туда проехать. Посмотрим на мост — и назад.
Мнётся.
— Садись, покажешь дорогу, — сказал шофёр. — Есть время?
— Время-то… Да мне на поезд надо успеть… Ладно.
Полез в кабину.
— А поместимся?
— Давай, давай… Впятером с гармошкой здесь ездят.
Втеснился с краю, дверь захлопнулась.
Эту изгородь я тоже видел — с другой стороны, когда подходил к узкоколейке. Охватывает, значит, всё поле — торфоразработки — и часть леса. Там она ещё не достроена: столбы кончаются — последние без колючки — и ряд пустых ям.
Машина стояла совсем в темноте, тёмная. Подошли. Шофёр включил фары и стал разворачиваться на малом пространстве между горами щебня и лесом. Валерий снаружи корректировал его.
Коробка передач заела.
— Так. Умница. Нашла время. И место.
— Первая передняя?
— Ну. Она.
Вынул рычаг, стал ковырять в коробке. Валерий чиркнул спичкой и светил ему туда. Что-то наконец щёлкнуло. Попробовал — назад пошла. Не то. Ещё раз. — Щёлкнуло.
— Ну-ка…
Теперь вперёд.
— Ладно. Так её запомним.
Всунул на место рычаг с тросиком. Развернулся.
Мы сели.
Я втиснулся с краю, дверь захлопнул.
— Далеко тут?
— До моста? Километра два, если вдоль путей. Но там дорога плохая. Мы лучше правей сейчас возьмём…
Пути переехали.
— Куда?
— Вот сюда сворачивай, к свалке…
Время на пределе. Темнеет.
Вниз
Перелески.
— Во, прямо на дороге горит…
Есть объезд.
— А что за изгородь?
Далеко-далеко бетонные столбики с колючкой.
— Не знаю. Это военные строят…
— Военные?
— Испытывать что-то будут. Скважины бурили.
— Здесь по воде — место, — сказал шофёр. — Колодцы у вас в Красногвардейске хорошие.
Эту изгородь я тоже видел — с другой стороны, когда подходил по узкоколейке. Охватывает, значит, всё поле и часть леса. Там она ещё не доделана. Столбы кончаются, и ряд пустых ямок. Значит, сейчас мы туда и выедем.
Узкоколейка.
— Вот, — сказал парень. — Дальше я вылезаю и иду назад. А то на поезд опоздаю. А вы ещё вдоль столбов проехайте, сколько можно… Тут они строят, наездили дорогу…
— А сколько здесь до моста?
— Метров пятьсот.
— Ну, ты был здесь? — нетерпеливо спрашивал Валерий.
— Был, был, всё верно. Вон видишь, насыпь туда подымается.
— Мост поверху проходит?
— Да.
Однако, по моим представлениям, узкоколейка должна была перед мостом сделать ещё поворот…
— А от моста там сколько?
— Метров сто, не больше… Там слева идёт такая канавка…
— Он в ней лежал?
— Да… Но теперь-то уж…
— Ничего, проверим.
Темнеет быстро. В лесу уже не видно почти ничего.
— А сколько здесь до моста?
— Метров пятьсот.
— Ого… А ближе?
— Ну, вон туда ближе, я же говорю…
Парень ушёл. Поехали вдоль насыпи. Дорога раздвоилась: одна вниз, в лощину вдоль насыпи — и всё ниже, — другая держится поверху, около леса. Решили поверху. Метров через пятьдесят изгородь кончилась, а с ней и дорога. Сюда я выходил. Поворот в грязной колее между кучами камней и лесом.
— Всё. Дальше пешком, — сказал я.
Валерий с сомнением спустился в лощину, потом взобрался на насыпь, огляделся.
Пошли неуверенно. Сколько тут идти? — По моим представлениям, узкоколейка должна была ещё сделать поворот перед мостом. Но она шла прямо, насыпь заметно начала подниматься.
— Ну, ты был здесь? — нетерпеливо спрашивал Валерий.
— Был, был. Всё верно. Сейчас придём. Вон уже насыпь выше деревьев.
Моста не было, да мы и не могли его видеть. Он возник внезапно перед нами — на самой высокой точке подъёма. Чёрные старые брёвна на чёрных же столбах. Внизу железнодорожный путь. Лес с четырёх углов. Глухое место. Действительно, никаких дорог.