Думаю – следовательно, играю!
Шрифт:
Я выходил из раздевалки и увидел, что меня ждет его доверенное лицо – друг детства, агент 007 в шлепанцах – Мануэль Эстиарте, в прошлой спортивной жизни один из лучших игроков в водное поло всех времен, второй человек в истории человечества, который умел ходить по воде.
– Андреа, пойдем со мной. Тут кое-кто хочет с тобой пообщаться.
Без шапочки для плавания я не мог узнать его, но чувствовал исходящий от него запах хлора.
– Хорошо, vamos.
Я не заставил себя упрашивать. Был накрыт стол, стояло красное вино.
– Хорошее начало, – прошептал я.
И, к счастью, самый лучший тренер во Вселенной меня не услышал. Его голос был очень похож на мой – не в смысле высоты,
– Присаживайся, Андреа, – сказал он на прекрасном итальянском.
Я не обращал внимания на все, что было вокруг, – сконцентрировался только на том, кто меня пригласил. Гвардиола сидел в кресле. Он начал говорить со мной о «Барселоне», рассказывал, что это особый мир, совершенный механизм, который он изобрел. На нем были темные брюки в тон галстука и белая рубашка. Он был очень элегантным – как и его слова.
– Спасибо, что согласился со мной встретиться.
– Спасибо, что предложил мне это.
– Ты нам здесь нужен.
Да, красноречие – это не его. Через пару минут он уже добрался до сути. Игроком он режиссировал игру, тренером научился атаковать. Все в том же стиле.
– Мы очень сильные, лучшего ты и пожелать не можешь. Но ты будешь украшением! Нам нужен игрок в центре поля, чтобы чередоваться с Хави, Иньестой и Бускетсом, и этим полузащитником можешь стать ты! У тебя есть все, чтобы играть в «Барселоне», и кое-что еще: ты обладаешь высочайшим уровнем.
Я молчал полчаса, просто слушал его. Слушал, иногда кивал. Я был так удивлен этим приглашением, этой встречей, что все мои рефлексы замедлились – я был, скорее, огорошен, чем взволнован. Меня застали врасплох, но это было, скорее, позитивно.
– Андреа, я вызвал тебя, потому что здесь все делается быстро, не будем терять времени. Мы хотим купить тебя немедленно, с «Миланом» мы уже разговаривали, и они сказали нам «нет». Но мы не сдались – мы «Барселона». Мы привыкли к таким ответам, в конце концов они почти всегда меняются. Мы попробуем еще раз, но и ты начинай что-то делать со своей командой.
До этого момента никто ничего не говорил. Даже мне. Я находился в центре торговли на рынке футбола и престижа, и сам этого не замечал.
– Если ты приедешь к нам, то окажешься в замечательном месте. Наше сокровище – это «Ла Масия», молодежный сектор, какого нет ни у какого другого клуба. Это швейцарские часы, это филармонический оркестр, в котором нет дирижерских палочек, каждый год туда прибывают игроки, готовые надеть наши футболки. Мы создаем чемпионов дома – всех, кроме тебя. Это очень трудно, но прекрасно. Даже от побед можно устать.
Я этого не ожидал. Я был в игре, внутри PlayStation, меня втянуло в мое любимое хобби, я чувствовал себя фигуркой на экране, марионеткой.
– Иди к нам, Андреа. Ты всегда нравился мне как игрок, я хотел бы тебя тренировать.
Я сразу подумал о Сандрино – вот он умрет от зависти, когда я ему расскажу! Я забрал себе пятьдесят процентов Гвардиолы, принадлежавшие ему.
– Пусть «Милан» и сказал «нет», мы не настаиваем, мы подождем.
Я бы пошел в «Барселону», как и в мадридский «Реал», пополз бы на четвереньках. На тот момент это была самая сильная команда в мире. Что добавить? Им удавалось показывать такую игру, которую никто не демонстрировал раньше – фантастические проходы, прирожденное владение мячом! А эта их философия – «Мяч наш, и мы его не отдадим!», их потрясающий синхронизм – игроки под управлением лично Бога, механизм Ролекс с батареей Свотч, точнейший и долговечнейший.
– Скоро увидимся. Хорошего возвращения в Милан – надеюсь, ненадолго.
– Еще раз спасибо, это была очень интересная беседа.
Я вышел из его кабинета опустошенным. В автобус до Милана я сел почти последним,
Я был бы счастлив тренироваться под руководством Гвардиолы – на его командах видны следы его стиля. Он создает их, лепит, ведет, кричит на них и ласкает их. Он делает их великими. Он доводит их до высшего уровня, выше самого футбола.
Ибрагимович, желая подразнить его, называл его «философом», но если подумать – что в этом плохого? Это прекрасный комплимент. Быть философом означает думать, искать знание, опираться на идею, которая тебя ведет и управляет тобой. Это придает смысл вещам, дает возможность ориентироваться в мире, верить, что в конце концов добро победит зло, пусть даже и с небольшими страданиями. Гвардиола вложил все это в футбол – то есть в неточную науку. Лучи его света рассеяли туман, силой мысли и силой работы, и это было не случайно, а запрограммировано. Очень каталонская смесь, легко переваривается. Виртуальное погружается в реальное, прыжок между сценой и залом – и рядом с ним Эстиарте.
Одним словом, PlayStation.
5. Зеленая миля
«Две команды стоят в центре поля и по очереди, в том порядке, в котором они договорились, пробивают пенальти. Момент, которого я не пожелаю никому»
Гвардиола сидит в дзен-углу с PlayStation, белое поле на жестком диске, тайная полутемная комната, куда меня допустили 9 июля 2006 года. Странное необитаемое место, в котором можно оказаться лишь случайно. Я оказался там ненадолго, но это было незабываемо – этот момент сложнее понять, чем пытаться рассказать о нем. Я был захвачен, я чувствовал себя заложником, но в то же время мне было комфортно, в одну секунду я задыхался, в другую – дышал словно горным воздухом. Закрываешь глаза и видишь множество вещей, открываешь – и все, что тебя окружает, приобретает новые цвета и формы, мир теряет контуры, голова кружится, летит, превращается в воздушный шар, наполненный тысячами мыслей – опасными, тяжелыми мыслями.
Я пробежал столько километров своими ногами, но именно на коротких дистанциях я выматываюсь больше всего – это словно проба моего сопротивления, а не скорости. Нил Армстронг прошелся по Луне, я в Берлине – по зеленому газону стадиона «Олимпия». Есть момент, который я считаю своим, в конце финала чемпионата мира против Франции. Когда Марчелло Липпи, главный тренер сборной Италии, в конце дополнительного времени приблизился ко мне – и я услышал колокольный звон. Я бы хотел, чтобы этот звук был еще громче. Шум был не таким сильным, так что я хорошо расслышал два слова, произнесенные этим великим тренером: «Начинай ты». Имелось в виду, пробивать одиннадцатиметровые. И выйти на поле сразу же, начать это мучительное продолжение невероятного матча – самого невероятного, какой может представить себе футболист, – это не всегда приятная новость. Это значит, что тебя считают лучшим, но если ты ошибешься, то станешь худшим из худших.