Dung beetles
Шрифт:
– Я те ща блять дам право! И с право и с лево! Кому сказали, пиздуйте отседова! У нас со своим нельзя.
– Почему-то спокойно закончила раскричавшаяся баба.
Алкоголики что-то еще попробовали возразить, но Нюра молча подняла руку указывая на дверь. Те начали извиняться, шикать на слишком уж бойкого «номер три» - не помогло.
– Все, вызываю милицию!
– Громогласно объявила баба-раздатчица, и кучка алкоголиков переругиваясь о чем-то понуро посеменила на выход. Артём тем временем разделался с едой, выпил компот и теперь вытрясал из граненого стакана никак не хотевший падать в рот сухофрукт. Он запрокинул
Вкус сушеной груши, из которой уже минимум трижды варили компот нещадно разбавляя килограмм сухофруктов тридцатью литрами воды почему-то заставил вспомнить об отце и судьба оставшейся монетки была немедленно и бесповоротно решена.
– Куплю пломбир за девять копеек и сдобную булку за одиннадцать, сядем вечером с батей, попьем чаю с булкой и поговорим о том, какой купим мне велосипед!
– Мальчик встал из-за стола, сложил грязную посуду на поднос, отнес его к окну мойки и, предвкушая и вечерний разговор с отцом за чаем, и удовольствие от мороженого, пританцовывая выбежал на улицу.
Мороженое продавали из дырки в стене слева от столовой. Стена отгораживала продуктовые склады от улицы и что происходило за ней было неизвестно. Но, каждый день, ровно в тринадцать тридцать, в стене открывалась закрытая железными ставнями дырка и из нее продавали мороженое, пока не кончится. Кончалось морожено обычно быстро: час, максимум полтора, и эта дырка в сладкую сказку снова закрывалась, до следующего дня.
Мороженое уже начали продавать, но очередь была небольшая, человек десять. Артём занял очередь, подождал пока подошла и встала за ним женщина с авоськой полной пустых бутылок из под кефира. Подождал еще немного, для проформы, сказал ей, что отойдет на минуточку, и побежал за угол, где из точно такой же дырки продавали хлеб.
Хлеб продавали дольше чем мороженое: с десяти утра до трех часов дня, но и за ним очередь была не меньше. Артём и здесь занял очередь, и так же подождал пока займут за ним. Здесь следом за ним занял дедушка в больших валенках с галошами и засаленной шапке-ушанке. Предупредив дедушку Артём побежал назад к очереди за мороженым - постоял в ней до половины и снова побежал к очереди за хлебом. Через двадцать минут очередь Артёма начала одновременно подходить и там и там, и мальчик, волнуясь, заметался между двумя вереницами людей.
– Что, пастреленок, сколько очередей-то назанимал?
– С улыбкой спросила женщина с авоськой.
– Две.
– Понурился Артём.
– И обе подходят.
– Вторая за сигаретами небось?
– Шутливо строго спросила женщина.
– За хлебом!
– Возмутился Артём.
– Ну беги тогда. Какое морожено-то хотел? Куплю уж.
– Улыбнулась женщина.
– Спасибо! Пломбир за девять копеек.
– Ответил мальчик и побежал ко второй очереди. Поспел как раз вовремя. Купив булку и на ходу запихивая ее в ранец он побежал назад. Женщина как раз расплачивалась за мороженое.
– А вот и ты, шустрик. Ну держи, пломбир за девять копеек.
– Она снова улыбнулась. Артём поблагодарил ее, взял мороженое, отдал ей копейки и аккуратно
Было так здорово прыгать через мартовские ручьи, щурясь от таящего, и от этого искрящегося изо всех сил под весенним солнцем снега, лизать мороженое и предвкушать вечер с чаем и трезвым отцом, который обещал велосипед! Было так здорово! Так здорово!
Артём уже не успевал посидеть в библиотеке - занятия должны были скоро начаться, но забежать туда было нужно. Во-первых надо было отдать прочитанного «Дон Кихота» - таскать весь день с собой эту огромную книжищу Артёму совсем не хотелось. А во-вторых в библиотеке можно было оставить до вечера булку. Последнее время к Артёму хоть и относились настороженно, старались не задевать лишний раз, тем не менее он решил не рисковать вечерним чаем с булкой.
– Полежит до конца занятий в библиотеке, у тети Вари, никуда не денется.
– Решил мальчик и уже расправившись с мороженым допрыгал до школьной библиотеки.
– Теть Варь, теть Варь!
– Заголосил он с порога зная, что в это время в библиотеке никого кроме нее не бывает.
– Я донкихоту принес, и можно… - Артём заскочил в читальный зал и осекся: за столом сидел директор, Виктор Петрович, а рядом с ним плачущая тетя Варя.
– Что случилось?
– Артём замер, Виктор Петрович встал и направился к нему.
– Артём.
– Мужчина остановился напротив мальчика, потом присел, взял его за руки, и выдохнул не глядя ему в глаза.
– Твой пап умер.
Глава 11
– Темыч, ты чего замер? Все путем? Арте-ом!
– Голос Витька вернул Артёма в действительность.
– Да так, соображал. Нас же шестеро, а это либо две машины, либо… - Артём, нажимая что-то на айфоне пошел в сторону кабинета.
– Что это он?
– Спросила Лариса.
– А.
– Махнул Олег.
– Не обращай внимания, с ним иногда бывает, зависнет секунд на тридцать, словно его выключают.
– Да ты не пугайся!
– Заступилась за Артёма Вика и показала мужу кулак.
– Просто он шибко умный, вот у него иногда в голове и переплетается, слишком много вариантов решения одной задачи. Выбирает.
– А где он учился?
– Подала голос Лена.
– Темка-то? Да где он только не учился!
– Засмеялся Виктор.
– В школе учился, потом в детдоме учился, на улице учился, даже в институте чему-то учился, но больше всего у жизни учился.
– Так он сирота?
– Хуже.
– Как это, хуже?
– Лариса остановилась, не донеся до рта вилку с насаженным на нее пельменем.
– Я толком всего не знаю, - Виктор посмотрел в сторону кабинета, наклонился над столом и перешел на шепот, - только он раньше, строго раз в год, в конце марта, нажирался до поросячего визга.
– А вчера что было?
– Перебила Лена.
– Вчера-то?
– Затянул заговорщицким тоном Витёк.
– Вчера так, отдыхали, а это именно нажирался.
– Он сильно нагнулся вперед облокотившись на стол и продолжил громким шепотом.
– Один, сидел и пил, стакан за стаканом, что покрепче, и, знаешь, как-то очень зло, через силу. Я его лишь один раз за этим делом застал, случайно, мы тогда на двоих квартиру снимали и я должен был уехать на выходные, а там обломчик один случился и я домой вернулся, вечером, поздно, а там он и полупустая бутылка «Рояля».