Dung beetles

Алешко Алексей Владимирович

– Да.

– Ну как знаешь.
– Пожала плечами она.
– В самом начале учебного года, в восьмом классе, я познакомилась с мальчиком, случайно, на улице, он был старше меня лет на пять. Такой милый, трогательный. Он просто встречал меня возле школы и просто провожал до дома. А по дороге мы разговаривали, просто разговаривали. Однажды я задержалась в школе, а он ждал, и дождался. Мы снова неспеша шли с ним из школы и нос к носу столкнулись во дворе с моей мамашей, что тут началось! Она так орала, какая я блядь подзаборная, шалава дешевая и сволочь неблагодарная. На него наорала, что если еще рядом со мной увидит, заставит

меня написать заявление будто он меня изнасиловал.

– И что он?
– Заинтересованно спросил Артём.

– Он то. Он поступил по-мужски!
– Грустно усмехнулась Лариса.

– А точнее.

– Убежал! Умчался, только пятки сверкали.

– Бывает.
– Просто сказал Артём и начал баюкать истерично смеющуюся девушку, это помогло, она перестала страшно смеяться и тихо заплакав опять заговорила.

– А меня мамочка за косу потащила домой. Она ведь не просто так запрещала мне волосы стричь, ей видите ли так удобней было меня на путь истинный наставлять. Затащила она меня домой и так избила, что очнулась я только в больнице.

– Она тебя и раньше била?

– Раньше? Нет, милый, не раньше, а каждый день, без перерыва на выходные и праздники.

– А брат что?

– Братик-то? Братик умница, весь в папочку пошел, рохля и подкаблучник, мамочкин любимчик. Он только и мог, что хихикать да ей под руку еще поддакивать. Из-за него она и не села.

– Почему?
– Удивился Артём.

– Не знаю чего он там в милиции наговорил, но так получалось, что вроде я сама виновата, и шлындалась постоянно, и на мать с кулаками лезла. Нарисовал меня таким типично проблемным подростком, а она вроде такая вся белая и пушистая, молча терпела, пытаясь сама с дочерью справиться чтоб сор из избы не выносить. А тут вот не выдержала, ударила один раз, да так удачно, что я об плиту голову пробила.
– Лариса замолчала ненадолго, потом усмехнулась.
– Зато косу в больнице отрезали.

– А после больницы что? Детский дом?

– Нет. Просто домой. Только на учет поставили.

– А мать?

– В первый же день попыталась меня уму-разуму поучить, только я ей не позволила. Взяла нож и сказала, что если она меня еще хоть раз пальцем тронет - мне терять уже нечего.

– Из дома выгнала?
– Немедленно спросил Артём.

– Хотела.

– А ты?

– Ну да! Так я ей и ушла! Чтоб она меня вообще в дурку упекла? Так ей и сказала, что я здесь живу и жить буду, а она меня кормить будет, пока я школу не закончу и в институт не поступлю, а попробует меня в квартиру не пустить, я тут же буду с нарядом милиции и разговор уже другой пойдет. Ну она что-то орать начала, про то, что это ее квартира, а я здесь никто. А я ей сказала, что эту трехкомнатную квартиру мой отец в Чернобыле заработал, а она пусть молится, чтоб я в институт поступила и общагу получила, потому что только в этом случае я не начну требовать раздела квартиры сразу по достижении восемнадцати лет.

– И как?

– Нормально, успокоилась. Так, ходила только, свистела змеюкой, но мне это было безразлично, я дома-то почти не появлялась, все свободное время в библиотеках просиживала.

– В библиотеках?
– Переспросил Артём.

– А где ж еще.
– Усмехнулась девушка.
– Тепло, тихо, спокойно, никто к тебе не лезет, можно и уроки сделать, да и подремать в тишине. Я в библиотеках с третьего класса околачивалась,

как только папа умер, так практически там и поселилась. Кругом кошмар и безнадега, а книгу откроешь, хоть там немного чистоты и счастья.

– А замуж как выскочить умудрилась?

– Да по дурости.
– Отмахнулась Лариса.
– На первом курсе, уж очень себя взрослой почувствовать захотелось.

– А почему маркетинг?

– У брата знакомый на кафедре экономики в МГУ, только сюда мог поступить помочь.

– Теперь понятно, как ты с такой историей в МГУ пролезла.

– Да.
– Усмехнулась девушка.
– Чтоб в квоту, как сироте героя-чернобыльца влезть, тоже волосатая рука нужна. Хоть какая-то польза от братика.

– Общаетесь?

– С братом?

– И с ним.

– Нет. Не о чем нам общаться, я как в Москву уехала, так больше даже не созванивались.

– Его корысть избавила тебя от благодарности.
– Тихо сказал Артём.

– Так и есть.
– Согласилась девушка и завозилась на его плече укладываясь поудобней.
– Кстати.
– Перевела она тему.
– А с Леной что? Плюс два в колоду?

– Опаньки!
– Воскликнул Артём.
– А это откуда?

– Да в магазине услышала, когда ты с Олегом отстал, вы разговаривали. Я тогда на это внимания не обратила, а теперь поняла, что это значит.

– Ну пока не плюс два, но, думаю, что Лена скоро уволится и работать ей больше не прийдется, сможет полностью сосредоточиться на учебе и своих исследованиях. Уж Витёк о ней позаботится.

– Уверен?

– Ты довольную мордочку Витька видела?

– Согласна.
– Усмехнулась девушка.
– Ему с ней комфортно.

– Не то слово!
– Поддержал Артём.

– А тебе со мной комфортно?
– Неожиданно спросила Лариса, подняла голову и заглянула ему в глаза. Артём молчал.
– Комфортно?
– Более настойчиво спросила она. Вместо ответа Артём сполз ниже, обнял ее и уткнувшись носом ей в шею тихо-тихо, так, что Лариса еле-еле его расслышала, сказал.

– Комфортно.

– Мне тоже.
– Так же тихо ответила она.
– Мне тоже.

Настырный солнечный луч пытался дотянуться до их лиц, но не сумев так далеко залезть под крышу беседки, был вынужден довольствоваться прогулкой по столу с остатками большой трапезы. Пошарив между пустых тарелок, бокалов, столовых приборов и не найдя в них ничего для себя интересного, он на мгновение задержал свое любопытство на круглом очаге в центре стола, но и здесь, не встретив ничего для себя интересного, покинул беседку с уютно обнявшимися и беззаботно спящими молодыми людьми.

Эпилог

Артём шел по молодой березовой роще с еще тонкими, но уже высокими березками. Теплый летний ветерок то и дело проносил мимо него запах спелой земляники приятно холодя обнаженное тело. Он почему-то точно знал куда ему надо идти и поэтому просто шел не задумываясь о направлении и цели, просто шел с удовольствием ощущая как босые ноги ступают по мягкой, словно пушистый ковер, траве. Березы слегка качались иногда ласково задевая его ветками, то ли поглаживая, то ли подбадривая его движение по выбранному направлению. Он не думал ни о чем, просто шел, наслаждаясь сказочной красотой и приятностью рощи, трелями птичек, и наивно радуясь тут и там попадающимся ему земляничным полянкам или растущим почему-то кучками подберезовикам.