Дура LEX
Шрифт:
Я сидел в пустом баре и видел зал, где за дальним столом сидел Бурят с коллегами. Вдруг я понял, что не сказал им, какой именно помощи от них жду, чего именно хочу. Да я и сам не знал, чего хотеть, — чтобы Бурят поговорил с Бесликом и приструнил его или чтобы Бурят дал мне разрешение на убийство Беслика. Не знаю, какое из этих желаний было большей глупостью. А даже если Бурят сейчас мне скажет, что поможет мне выпутаться из ситуации. Как будто слово бандита вообще чего-либо стоит. Я вспомнил журнальные описания некоторых похождений Бурята. И от этого человека я рассчитывал получить помощь! Какая наивность. Розен — и тот отказался помочь. Все умыли руки. Я им
Айлин была на кухне, готовила ужин. Крис крутился возле нее. К его уху была прижата телефонная трубка. На другом конце провода была моя мама, которая диктовала Крису рецепт сырников, а Крис тут же переводил этот рецепт Айлин.
— Айлин, нам надо поговорить, это важно, — вместо «хэллоу» сказал я.
— Пап, мама же занята — она делает сырники, — попытался отмахнуться от меня Крис.
— Айлин, это важно, — повторил я, целуя Криса в щеку. — Крис, мы потом сварим тебе сырники.
— Не сварим, а сжарим, — сказал ученый Крис.
— Не сжарим, а пожарим, — поправил его я. — Крис, мне нужно срочно поговорить с мамой.
— А это что такое? — весело спросил Крис, тыча пальцем в кобуру. Уже второй раз за день я забыл о «беретте», висящей у меня на поясе.
— Много будешь знать — скоро состаришься.
— Борис, откуда у тебя пистолет? — спросила Айлин. — Ты что, совсем сдурел, носишь пистолет на поясе?
— У меня есть на него лицензия, но ты права, я не имею права выносить пистолет из офиса. Я о нем совершенно забыл.
— Сними и положи в безопасное место. Я не собираюсь визжать: ой, боже мой, у него пистолет! Просто сними его с пояса и спрячь. Надеюсь, ты знаешь, что делаешь.
— Айлин, клянусь тебе, я забыл про него.
— Папа, можно подержать его в руке? Это настоящий пистолет? — взмолился Крис.
— Это самый настоящий пистолет, а значит, ты не имеешь права даже подходить к нему.
— А пули в нем есть?
— Крис, это на самом деле не твоего ума дело. Когда ты чуть вырастешь, я принесу пистолет и научу тебя стрелять. Но не сегодня.
— Каждый раз, когда происходит что-нибудь интересное или когда ты приносишь домой какую-нибудь классную штуку, это не для меня или не моего ума дело. С тобой интересно жить.
Я грозно попросил Криса подняться наверх и клятвенно обещал ему дать подержать пистолет попозже, если он меня послушает. Крис поверил.
Когда мы с Айлин остались одни, я налил себе рюмку водки, выпил ее залпом и сказал:
— Айлин, я сегодня нарушил один из главных законов жизни.
— Продолжай, — сдержанно сказала Айлин.
— Сегодня днем я наставил на Беслика пистолет.
— Это действительно было ошибкой.
— Нельзя наставлять на человека пистолет, если не собираешься в него стрелять. Я наставил пистолет и не выстрелил. Беслик мне этого не простит.
— Что, ты думаешь, он предпримет?
— С одной стороны, ему будет стыдно признаться в трусости другим бандитам, включая собственного брата. С другой стороны, я не знаю, что должен делать бандит, когда на него наставляют пистолет. Вполне возможно, он вел себя по бандитским меркам вполне достойно. Так или иначе, я думаю, что тебе и Крису оставаться в этом доме опасно.
— И куда же ты думаешь нас деть? И как надолго?
— Пока я ехал на такси, я все обдумал. Я отвезу вас к Марику
— А как Марик и Ира к этому отнесутся?
— По дороге домой я позвонил Марику. Они с радостью вас примут.
— А школа Криса?
— Тебе придется вставать на полчаса раньше и отвозить его.
Айлин ничего мне не сказала. Она быстро собрала Криса и собралась сама. Крис, узнав, что он на несколько дней переезжает жить к Марику и Ире, очень обрадовался.
Айлин с Крисом ехали в мини-вэне, а я плелся за ними на «Альфе-Ромео».
Айлин с симпатией относилась к Марику и Ире. Обычно после совместного обеда мы с Мариком шли курить в подвал, а Айлин с Ирой разговаривали на свои темы. В этот раз разговор за столом не клеился. Мне не терпелось рассказать Марику о встрече с Бурятом, но я не хотел, чтобы Айлин знала об этой встрече. Да и Ире эта информация была ни к чему. Напряжение после событий сегодняшнего дня еще не спало, и я хотел снять его водкой. Крис вертелся рядом, подставляя свой стакан для сока в ожидании тостов. Но тостов не было. Айлин раздражали русские тосты. Айлин также не нравилось, что Крис тянет свой стакан для чоканья. А мне нравилось (пусть только в пьяном состоянии), что хоть что-то от отца переходит к сыну. Я люблю чокаться, но алкоголиком не стал, и Крис не станет. Пусть думает о чем-нибудь хорошем хотя бы в момент чоканья и опрокидывания рюмки. Дальше этого замечательного русского обычая дело не пошло. Крис наизусть знает только «Бородино». И еще Хармса, которого он обожает. Я хотел бы, чтобы он знал русскую литературу и говорил по-русски без акцента, но с каждым годом шансы на исполнение этих желаний уменьшались. Крис безвозвратно становился американцем. Пустое чоканье, игра, не требующая никаких усилий, ему нравится, а читать по-русски не нравится, за исключением, повторяю, Хармса, которого он готов читать без конца. Не много остается от культуры родителей уже в первом поколении, рожденном за границей. И Крис лезет со своим стаканом к Марику и Ире, но Марик, по своей натуре отнюдь не местечковый еврей, не находит поведение Криса симпатичным. Он начинает рассказывать о наглых еврейских карапузах, бегающих по залам русских ресторанов каждую пятницу и субботу, пока родители их вместе с дедушками и бабушками квасят водяру. Карапузы эти с пятилетнего возраста помыкают официантами и заказывают музыкантам сыграть какую-то херню. Я знаю, что Марик говорит правду, но Крис не такой. Я говорю Марику, что Крис любит Хармса, и для меня это признак, что у человека есть чувство юмора, а это уже немало. Я переводил Хармса для Айлин. Айлин не находила его смешным, а мы с Крисом хохотали еще больше, когда видели, что мама не врубается в такие смешные вещи. Но в тот вечер Крис напрасно лез чокаться со своим стаканом — тостов не было. Не было никаких «ну, будем», «ну, поехали».
Наконец был подан кофе, и мы с Мариком собрались удалиться в его уютный, обжитой подвал. К моему удивлению, Айлин сказала, что присоединится к нам.
— Я не думаю, что вы и сегодня будете говорить на пустые философские темы, которые так вам дороги. Ты, Борис, наверное, хотел обсудить с ближайшим другом сложившуюся ситуацию. Я хочу принять участие в разговоре не потому, что она прямо касается меня и нашего сына, а потому, что я тоже твой близкий друг. Я ни слова не сказала, когда ты предложил мне и Крису переехать на несколько дней к Марку, я поняла, что так надо для нашей безопасности. Я не стала причитать или спорить. Нужно так нужно.