Дура со стажем

Скор Элен

Сидя вечерами на балконе в пригороде Неаполя, глядя на величественный Везувий, она забывала о том что случилось с ней совсем недавно, о предательстве любимого мужчины. Вика запретила себе думать о нём, решив жить дальше для своего малыша. Они обязательно будут счастливы! Она верила в это.

Брат уговорил её остаться в Италии, но шумный Неаполь её слегка утомлял. В одной из поездок ещё только по приезду сюда, она попала на остров Капри, и буквально влюбилась в него.

Среди многочисленных знакомых Сергея нашёлся владелец небольшой виллы на берегу острова, сдавший

её им в аренду на год. И оплату запросил совсем копеечную по мерам острова, ведь вилла давно стояла пустая, и её хозяину приходилось тратиться на содержание этого домика. Он был рад чуть ли не больше их, что вручает свою собственность в надёжные руки.

Так Виктория на целый год стала хозяйкой небольшого двухэтажного домика с открытой террасой и бассейном в крохотном саду.

Будучи ещё в состоянии свободно передвигаться, она чуть ли не пешком обошла весь остров, наслаждаясь его красотами и многочисленными достопримечательностями. Это сейчас она похожа на маленького бегемотика, и передвигается с трудом. Но своей привычки — завтракать на этой террасе с видом на скользящие по волнам яхты, не оставила.

Каждое утро прихватив свой ноутбук, она приходила сюда, садилась за полюбившийся ей столик. К ней выходила Паола, и они немного беседовали. Затем, пока готовился её завтрак, Вика работала или любовалась чудесным видом.

Сейчас, когда ещё слишком рано, здесь довольно пустынно. К обеду тут будет не протолкнуться от многочисленных шумных туристов. Виктория закрыла крышку ноутбука, потянувшись, подхватила с блюда виноградную гроздь. Отправляя в рот по одной ягодке, вновь задумалась, вспоминая, что с ней произошло чуть более полугода назад.

Из задумчивости её вывела Паола, которая самолично принесла ей блюдо с обжаренными до хрустящей золотистой корочки маленькими рыбками.

Они перекинулись парой слов. Хозяйка кафе поинтересовалась самочувствием гостьи, присев на пару минут к ней за столик.

Местные жители уже давно разошлись по своим делам, а до наплыва туристов оставалось не так много времени, и она использовала их для небольшой передышки и общения с этой интересной девушкой с русскими корнями.

Её бабушка была родом из далёкой России, и Паола питала некую слабость к этим, немного загадочным русским, видимо передавшееся ей по наследству.

Уже поднимаясь из-за стола, она произнесла:

— Джеронимо утром вернулся с Анакапри, рассказывал, что по городу носиться сумашедший русский, кого-то разыскивает.

При этом Паола с интересом наблюдала за реакцией на свои слова этой симпатичной рыжеволосой девушки. В её глазах притаились озорные хитринки, слово она знала много больше, чем сказала.

Сердце в груди Виктории болезненно сжалось от дурного предчувствия. Это не может быть он. Она вычеркнула Глеба Бельского из своей жизни ещё полгода назад, и за это время он ни разу не дал о себе знать.

Да и не может он знать, где она! Вика скрыла свое местонахождение даже от Панина, продолжая держать с ним связь только по электронной почте. Номер телефона знала только подруга Елена, но она кремень! К тому же всегда недолюбливала Глеба, и уж точно не могла

ему ничего рассказать.

А брат, узнав причину её бегства из дома, пообещал ноги повыдёргивать, если Бельский только сунется к нему на порог!

Так что это совсем её не касается! Да и мало ли русских на острове? Виктория частенько слышала здесь русскую речь, и ни разу её сердце не замирало, она лишь с интересом разглядывала чужие лица, даже не пытаясь завести разговор. Никакой ностальгии девушка не испытывала, ей нравилось в этой стране вечного солнца. Вика даже серьёзно подумывала купить здесь себе домик у моря, средств, оставленных родителями, ей бы вполне хватило. Да и сама она заработала немало.

Поэтому она, стараясь не выдавать охватившего её волнения, безразлично пожала плечами, никак более не реагируя на слова Паолы.

Малыш, словно почувствовав её волнение, завозился в животе, пинаясь крохотной пяточкой. Виктория положила руку на живот, нежно поглаживая его успокаивающим движением. Вика до сих пор не знала, кого носила под сердцем, наотез отказавшись выяснять пол будущего ребёнка. Она узнает обо всём, когда придёт время!

Этот день ничем не отличался от множества других таких же дней, проведённых на острове. Поэтому закончив свой поздний завтрак и положив ноутбук в большую тряпичную сумку, девушка как обычно пошла на пляж.

Она любила гулять босиком по песку, по самой кромке, там, где волны с шуршанием выплёскиваются на песок, лаская босые ноги. Скоро станет совсем жарко, и ей придётся вернуться в дом, под кондиционер. Доктор настоятельно рекомендовал не перегреваться.

Перекинув сумку через плечо, Виктория сняла сандалии, и, взяв их в руку, подошла ближе к воде. Не спеша побрела в сторону дома. Подол длинного широкого платья намок, прилипая к ногам. Сегодня немного ветрено, и волны сильнее обычного били по ногам.

Вернувшись на полоску сухого песка она остановилась. Безумно захотелось обернуться, словно спину прожигал чей-то взгляд. Вика медленно обернулась, сандалии выпали из руки, в её сторону широкими размашистыми шагами двигалась до боли знакомая фигура.

Он нашёл её!

Глава 18

Он нашёл её!

Подойдя ближе, Глеб остановился, жадно ощупывая глазами её фигуру. Дойдя до выпирающего из складок платья животика, его глаза потемнели, а уголок рта дрогнул.

А он изменился! Похудел, осунулся. Под глазами залегли тёмные круги. Но в остальном остался всё тем же красавчиком, от вида которого сердце трепыхалось в груди загнанной птичкой, а вдоль позвоночника пробегала тёплая волна мурашек.

Она по прежнему любит его! Вика осознала это сразу, только увидев родное, знакомое до самой последней черточки лицо.

— Прости меня. Я все испортил, не правда ли? Скажи, как я могу загладить свою вину?

Сказал он осевшим голосом, не сводя глаз с её лица.

Он сказал «прости»? девушка замерла, не веря, что слышит это от него. Она слышала от него извинение впервые в жизни. Что-то внутри нее дрогнуло. Виктория чувствовала, что вот-вот потеряет сознание.

— Прости меня, я не могу жить без тебя. Прошу, вернись!