Дурацкий способ
Шрифт:
Верн Байерс уставился на Баклса. Его глаза горели на бледном лице, как угольки.
— Значит, ты кого-то прятал от меня, старый козел?
— Нет, — поспешно возразил я. — Он никого не прятал. Просто он ничего не знает о таких целебных средствах, о внутренней целительной силе, заложенной в человеке…
— Мне наплевать, какие это средства! Тащи сюда этого малого!
— Нужна вера, брат Байерс. Вы верите в исцеление?
— Какая еще там вера? Он должен меня вылечить, вот и все! Ты слышал? Должен!
Он распахнул пиджак, и я увидел болтающийся у него на груди пистолет. Вытащив бумажник, он достал большую пачку денег.
— Смотри!
— Брат Байерс, Исцелитель не берет платы за свои деяния. Но если это пожертвование на добрые дела, он будет доволен.
— Называй как хочешь. Пусть только придет быстро. Через два часа все шоссе в штате перекроют. Мне нельзя здесь долго торчать. А теперь послушай, что я тебе скажу, — медленно произнес он, опять полузакрыв глаза. — Только не смей говорить это своему парню, когда пошлешь его ко мне. Этот жирный знахарь не врал. Я ухлопал шарлатана, который взялся чинить мои ноги и искорежил их. И я прикончу каждого, кто положит в карман мои деньги и не поставит мои ноги на место. Клянусь могилой матери!
Человек с пистолетом, стоявший у меня за спиной, вытолкал меня из дома, впихнул в машину и уселся рядом. Мне было немножко не по себе, когда я вел машину под дулом пистолета, но все же мы быстро доехали до лагеря.
Мой спутник вылез за мной из машины, тыча мне в ребро пистолетом. Когда я вошел в палатку, он остался у входа, но я знал, что пистолет по-прежнему направлен в мою сторону.
Исцелитель сидел за столом с Чарльзом Фишем и другими. Я подошел к нему как ни в чем не бывало.
— Исцелитель, — сказал я, — тут стоит один человек, его друг нуждается в помощи.
— Так поздно? — удивился Исцелитель. — Наверно, что-то очень серьезное, брат Менефи?
— Наверно, Исцелитель. Смотрите, вот какое он сделал пожертвование.
Все вытаращились на меня, когда я достал из кармана и протянул ему пачку.
— Обещал дать еще столько же, когда приедете.
Исцелитель взял деньги, глаза у него загорелись.
— Брат Фиш, — сказал он, передавая пачку. — Добавьте это к сегодняшней выручке. Такой у нас, кажется, уже давно не было.
Он встал и потрепал меня по плечу.
— Так ты сказал, что еще такое же пожертвование ждет меня, брат Менефи?
— Да, Исцелитель. Только меня беспокоит одна вещь…
— Что же?
— Не знаю, есть ли вера у брата Байерса, которому нужна ваша помощь. Я его спросил напрямик, да он ответил так, что я не понял, есть у него вера или нет. Он грешник, Исцелитель, и стоит на пути к вечным мукам. Может быть, теперь, в час испытаний, у него появилась вера, но я не знаю.
Исцелитель рассмеялся так откровенно и шумно, что я залился краской.
— Ты молод и усерден в вере, брат Менефи, но ничего не понимаешь в таких вещах. Иначе ты бы знал, что всякий, жертвующий такие деньги, всегда готов к действию моей целебной силы. Так где же он, несчастный страдалец?
— В поселке по ту сторону Цинциннати, — ответил я. — Здесь ждет его друг, он нас отвезет.
Мы вышли из палатки. У входа стоял мой спутник, засунув руку в карман. Я понял, что он держит в ней пистолет, нацеленный на меня. Мне хотелось предостеречь Исцелителя, но в тот момент это было довольно рискованно. Они сели в машину спереди, Исцелитель у руля. Я собрался занять
— Спасибо, брат Менефи, — сказал он, — думаю, ты нам не понадобишься в этой поездке.
Прежде чем я успел что-нибудь сделать, он резко тронул с места машину и быстро поехал к шоссе.
Я стоял и смотрел на уходящие вдаль фонари, зная, что, когда они слегка нырнут, машина выйдет на шоссе. Я видел, как огни становятся все меньше и меньше. Наконец они мигнули и исчезли, точно маленькие звездочки в свете утренней зари. И все это время я молился, молился усердно, чтобы вера Байерса выдержала предстоящее испытание, как надеялся Исцелитель.
Но моя вера не ослабнет, что бы ни случилось. Человек не вправе судить о том, что предопределено.
Более подробно о серии
В довоенные 1930-е годы серия выходила не пойми как, на некоторых изданиях даже отсутствует год выпуска. Начиная с 1945 года, у книг появилась сквозная нумерация. Первый номер (сборник «Фронт смеется») вышел в апреле 1945 года, а последний 1132 — в декабре 1991 года (В. Вишневский «В отличие от себя»). В середине 1990-х годов была предпринята судорожная попытка возродить серию, вышло несколько книг мизерным тиражом, и, по-моему, за счет средств самих авторов, но инициатива быстро заглохла.
В период с 1945 по 1958 год приложение выходило нерегулярно — когда 10, а когда и 25 раз в год. С 1959 по 1970 год, в период, когда главным редактором «Крокодила» был Мануил Семёнов, «Библиотечка» как и сам журнал, появлялась в киосках «Союзпечати» 36 раз в году. А с 1971 по 1991 год периодичность была уменьшена до 24 выпусков в год.
Тираж этого издания был намного скромнее, чем у самого журнала и составлял в разные годы от 75 до 300 тысяч экземпляров. Объем книжечек был, как правило, 64 страницы (до 1971 года) или 48 страниц (начиная с 1971 года).
Техническими редакторами серии в разные годы были художники «Крокодила» Евгений Мигунов, Галина Караваева, Гарри Иорш, Герман Огородников, Марк Вайсборд.
Летом 1986 года, когда вышел юбилейный тысячный номер «Библиотеки Крокодила», в 18 номере самого журнала была опубликована большая статья с рассказом об истории данной серии.
Большую часть книг составляли авторские сборники рассказов, фельетонов, пародий или стихов какого-либо одного автора. Но периодически выходили и сборники, включающие произведения победителей крокодильских конкурсов или рассказы и стихи молодых авторов. Были и книжки, объединенные одной определенной темой, например, «Нарочно не придумаешь», «Жажда гола», «Страницы из биографии», «Между нами, женщинами…» и т. д. Часть книг отдавалась на откуп представителям союзных республик и стран соцлагеря, представляющих юмористические журналы-побратимы — «Нианги», «Перец», «Шлуота», «Ойленшпегель», «Лудаш Мати» и т. д.