Дурацкое задание
Шрифт:
Возможно, хороший вождь должен сперва убедиться, все ли поняли приказ, первым вступать в сечу и покидать поле боя последним. Когда-то так поступал Тридуба. Но Кроу не Тридуба, впрочем, об этом можно было и не вспоминать. Он помчался прочь, словно заяц с горящим хвостом. «Подавая пример остальным» — так это у него называлось. За спиной дзинькнула спущенная тетива, пролетевшая мимо стрела, едва не задев руку, врезалась в стену одной из лачуг. Следом пролетела еще одна. Из-за порванного носка воспалившаяся нога горела огнем,
— Скорее! Скорее!
Изумительная пронеслась мимо, только пятки засверкали, в лицо Кроу полетели комья грязи. Он успел заметить, как фигурка Скорри, мелькнув впереди между парой лачуг, юркнула, подобно ящерице, в деревенские ворота. Наконец он добрался до берега, волоча больную ногу, содрогаясь всем телом, стуча зубами, даже прикусив язык. Кроу сделал еще один нетвердый шаг и, прежде чем оказаться среди болотного папоротника орляка, перевернулся через щит. Мозг буравила только одна мысль: не отсечь бы мечом себе нос. С трудом поднявшись, стал взбираться на возвышенность, ноги гудят, легкие жжет, штаны по колено в болотной жиже. Рядом плечо в плечо пыхтит Брэк, за спиной с руганью трусит Йон.
— Чертова… дерьмо… чертова… пробежка… чертова… дерьмо…
Вот и пролесок остался позади; шатаясь от усталости, добрались до поляны, откуда все начиналось. Да, план был хорош, но вышло не больно гладко. Робин стоял около шмоток, рядом Изумительная — руки в боки, вдалеке с натянутой тетивой Никогда, опустившийся на колени. Он ухмыльнулся, увидев Кроу:
— Ты уделал их, вождь?
— Дерьмо! — Кроу согнулся, кружилась голова, будто после карусели. — Дерьмо! — Выпрямился, уставившись в небо с покрасневшим от напряжения лицом, учащенное дыхание мешало говорить, впрочем, другие слова на ум и не шли.
Брэк выглядел похуже Кроу, если такое вообще было возможно. Согнулся, руки висят, колени дрожат, могучая грудь натужно вздымается, покрасневшая физиономия, покрытая татуировками, смахивает на выдранную грязную задницу. Приковылявший Йон прислонился к дереву, надувая влажные от пота щеки.
В то время как Изумительная даже не запыхалась.
— Во имя мертвых, у вас видок как у старых жирных боровов. — Она хлопнула Никогда но руке. — Здорово провернул в деревне. Думала, поймают и освежуют.
— Хочешь сказать, надеялась, — парировал Никогда, — пора бы узнать меня поближе. Я лучший бегун на всем Севере.
— Похоже на правду.
— Где Скорри? — прохрипел Кроу, проявляя беспокойство, когда дышать стало легче.
Никогда указал пальцем в сторону:
— Кружит вокруг, хочет убедиться, что не выслали погоню.
На поляну неторопливо вышел Вэрран: капюшон натянут на голову, вложенный в ножны Отец Мечей покоится на плече, подобно коромыслу, одна рука сжимает эфес, другая поддерживает
— Похоже, никто за нами не гонится? — уточнила Изумительная, приподняв бровь.
Он покачал головой:
— Не-а.
— Не скажу, будто несчастные ублюдки сами виноваты. Беру свои слова по поводу того, что много о себе мнишь, обратно. Ты со своим мечом действительно крутой чувак.
— Вещица у вас? — Лицо Робина побледнело от волнения.
— Да, Робин, мы спасли твою шкуру. — Кроу протер губы, на тыльной стороне руки осталась кровь от прокушенного языка. Его начал разбирать смех. — Ха, прикиньте, что бы было, не добудь мы дурацкую вещицу.
— Не боись. — Йон открыл сумку. — Веселый Йон снова, черт возьми, герой.
Он засунул руку внутрь и извлек вещицу.
Кроу моргнул. Затем замер. Потом уставился, выпучив глаза. Золото отсвечивало красным в закатном свете, он почувствовал: сердце рвануло вниз, хуже не придумать.
— Это дерьмо совсем не то, что нужно, Йон!
— Не то?
— Это чаша! А нам нужна та вещица! — Опустив меч острием вниз, Кроу махнул рукой. — Гребаная вещица с чертовым свечением!
Йон уставился на него:
— А мне кто-нибудь сказал про чертов свет?!
Повисла гробовая тишина, все обдумывали услышанное.
Никто не проронил ни звука, только ветер шелестел пожухлыми листьями да поскрипывали почерневшие ветви. Вдруг Вэрран, запрокинув голову, разразился хохотом. Громкий смех испугал сидевших на ветках ворон, и они взмыли в серое небо.
— Какого рожна ты ржешь? — взорвалась Изумительная.
Из-под капюшона на мгновение показалось лицо Вэррана, в глазах блеснули слезы счастья.
— Говорил тебе, посмеюсь, если будет над чем! — Он выгнул спину, подобно натянутому луку, сотрясаясь от смеха всем телом.
— Надо вернуться, — произнес Робин.
— Вернуться? — пробормотала Изумительная. Покрытое грязью лицо выражало полнейшее недоумение. — Куда, гребаный, выживший из ума ублюдок?
— А тебе известно, что там горит? — резко бросил Брэк, огромная ручища вытянулась в сторону деревни, откуда поднимался плотный столб дыма.
— Горит что? — выдавил Робин.
Вэрран продолжал хохотать, корчась, как в истерике, задрав голову, шатаясь из стороны в сторону, издавая булькающие звуки, едва держась на ногах.
— О-о-о, да там все горит, и проклятой вещице, скорее всего, каюк.
— Ну… я не знаю… надо покопаться в золе!
— Как насчет того, чтобы покопаться в золе, которая сейчас останется от тебя? — проревел Йон, со злостью швырнув чашу.
Кроу глубоко вздохнул, потер глаза и, нахмурившись, глянул в сторону гребаной деревни. За спиной, разрывая ночные сумерки, не смолкал смех Вэррана.
— Ну почему… — едва слышно пробормотал он, — почему мне всегда достаются дурацкие задания?