Дурак космического масштаба
Шрифт:
Всего домов было когда-то девять. Два из них считались уже не существующими — дом Инья (Обсидиана), остатки крови которого растворились на Гране и дом Разбитого камня, проклятой Кешлы, тот, чьи лорды пошли когда-то против себе подобных.
Влиятельными домами оставались на сегодняшний день всего три — Аметист, Сапфир и Тёмный Королевский гранат…
Окончательно Энрихе разбудил истошный сигнал экстренной связи с "Леденящего", сменившийся не менее истошным визгом Пфайфера:
— Энрек, у нас ЧП. Этот сумасшедший капитан
— "Регента? — ещё плохо вычленяя реальность происходящего из полудрёмы, удивился Энрихе — А что регент делал на "Леденящем"?
— Мы прилетели продолжить наш утренний разговор! И этот псих свалился нам прямо на голову! Даже безоружный он сумел натворить такого!
— А охрана чем занималась. В хейк играла? — иннеркрайт резко оборвал поток пфайферовсих излияний. — Помнится, совсем недавно, ты настойчиво интересовался, как Локье попал в плен к имперцам? Что, Судьба, наконец, улыбнулась и тебе своей ледяной улыбкой? Ладно, не нужно так орать. Я поговорю с имперцами, надо же как-то вытаскивать нашего дорогого Бгоро.
— Ты не боишься лететь к имперцам? — взвизгнул Пфайфер.
— А что, есть варианты? — фальшиво удивился Энрихе, вспоминая, где он, собственно, находится. — И держи язык за зубами. Иначе скоро среди глав Домов камня станет модным посещение "Каменного Ворона". Ностальгия заест. Не могу же я всех подряд вытаскивать? Конец связи.
Энрике привел в порядок лицо и волосы и вызвал по связи начальника охраны "Леденящего".
— Что у вас там творится, Гиис?
Он слушал сбивчивый доклад обычно выдержанного и даже несколько чопорного капитана и размышлял параллельно. Размышлял о том, как вышло, что этот Пайел в одиночку смог устроить такое? Кто он, в конце концов? Ведь разве что кто-то из великих лордов мог, разозлившись, повести себя вот так, сминая психику слабых и разбрасывая вооруженных людей, словно кегли. И, судя по рассказу начальника охраны, капитан Пайел не напуган и не удивлен произошедшим. Он уже знает "зверя" в себе. Так не ведут себя неофиты, только вчера открывшие "дар". Значит, капитан, несмотря на молодость, сильный и опытный противник. Что ж, придётся принять холодный душ, чтобы проснуться окончательно. И пусть имперцы получат ещё двадцать минут форы.
— Где регент? — с порога спросил Энрихе, входя в капитанскую каюту "Ворона". И уперся глазами в имперского капитана.
Хорош, бандит. Здоровенный-то какой… На обшлагах рукавов и на груди — запекшаяся кровь. Не успел переодеться? Волосы цвета спелой пшеницы, прямые черты лица, мощный костяк. Натуральный доминат. И как похож на отца… Лицо усталое и злое. В углу рта — зубочистка или щепка, взгляд, как у взбесившейся ледяной кошки. И раздражение буквально висит вокруг него, такое плотное и явственное, что еще пара тройка шагов и…
Но Энрихе не успел ощутить соприкосновения с чужой волей, потому что мгновением раньше в нос ему ударил странный и совершенно не корабельный запах. Это был запах свежеиспечённого хлеба…
Но на военных кораблях
Больше ни о чем Энрихе подумать не успел. Вошли генерал Мерис и лендслер, и капитанское раздражение, висевшее в воздухе, растаяло, как снежинка на ладони.
— Чай или кофе? — спросил капитан Пайел, насильственно растягивая губы в подобие улыбки и изображая гостеприимного хозяина. Он вряд ли успел особенно переговорить со своими.
— Всё равно, — отрезал иннеркрайт. — Где регент?
— Переодевается. Мне пришлось испортить на нём одежду. Нечаянно примотал его к креслу гермоскотчем.
Да уж, такой скотч можно снять только вместе с одеждой или вместе с кожей. Вот ведь хаго! Нечаянно устроил кавардак на "Леденящем", нечаянно притащил сюда регента, нечаянно примотал скотчем. Хорошо хоть бедолагу регента нечаянно не придушил. Хотя последнее — вряд ли случайность.
Вошёл дежурный с неуставной улыбкой на веснушчатом лице. И с подносом: чайный сервиз, сыр, мясо, зелень и… горячий, только что испеченный хлеб. А в чайнике, судя по запаху… йилан. Ничего себе, живёт Империя.
— Я смотрю, вы не бедствуете, — усмехнулся Энрихе. — Первый раз вижу, чтобы на военном корабле пекли хлеб.
— Это традиция, — тихо сказал капитан, отламывая кусочек хлебной корочки. — Ну и самоуправство… Эти хитрые сержантские морды полагают, что вот так можно впихнуть в меня завтрак. Или обед.
Энрихе понял, что капитан Пайел сегодня ещё не завтракал и не обедал. А, судя по тому, с каким интересом изучает хлебную корку — даже и не собирается. Он немного позавидовал имперскому капитану, нутром чувствуя, что его здесь любят и команда по-своему заботится о нем. В состоянии ли мальчишка, это оценить?
— Я полагаю, что времени у нас очень мало, — сказал иннеркрайт, подсаживаясь к столу. — А потому, давайте выпьем чаю… вместе, чтобы я не подумал чего лишнего, и приступим к делу. Я тоже сегодня ещё не обедал.
Нет, Энрихе не боялся, что его отравят или накачают наркотиками. Он лукавил. В целях улучшения психической атмосферы в помещении. Атмосферу следовало как-то разрядить, переговоры же всё-таки. А вот присутствующих иннеркрайт совершенно не опасался. По лицам отлично видно кто на что способен. Вот капитан Пайел вполне может придушить, но про яд он и не вспомнит. Ледслер к такой тактике просто не расположен. Мерис мог бы, будь они одни. Но они не одни…
Капитан кивнул и отправил корочку в рот. Лендслер не двинулся с места. Мерис, напротив, охотно подсел к столу и молча, стал намазывать на хлеб мясной паштет. Эти двое что, сговорились молчать?
Энрихе тоже взял кусочек хлеба, пристроил сверху аппетитный сырный ломтик и понял, что:
А. жутко голоден,
Б. несмотря ни на что чувствует себя "в имперских гостях" куда комфортнее, чем на "Леденящем" или на "Крематоре",
В. Да провалился бы он, этот регент.
— Вкусно, — сказал он, прожёвывая бутерброд. — Попробуй мясо, капитан?