Дурак космического масштаба
Шрифт:
— А что, думал, что это тебя вашуг всё это время тащил? — пошутил я. — К вашугу — вон в ту дверь. — И повернулся к Росу. — Полетели. Хэд с ними со всеми, мастерами этими. Чтоб я ещё раз…
Рос с готовностью кивнул.
Удивительно, но платой за это "приключение" стала только моя забытая у "вашугов" куртка. Обошлось без травм и обморожений. Мало того, боль в плече прошла совершенно. Я и не понял, когда. Вроде, когда начинал откапывать Логана, она ещё была, а когда камень пытался сдвинуть — уже нет. А когда Дарам на следующее утро хотел намазать мне спину, то с удивлением обнаружил, что и там всё зажило. И шрамов не осталось, только, если глядеть сбоку, как бы из-под кожи просвечивала тонкая паутина рисунка. Я сам её рассмотреть не мог, но, когда Дарам описал, вспомнил, что подобную едва заметную "сетку" видел на теле Дьюпа.
Всё, — решил я. Больше ни к какому мастеру по доброй воле не поеду. Хватит уже надо мной издеваться.
"Дух
История двадцать четвертая. «Бремя ответственности»
Дилемма существовала на данный момент одна — брать Влану на Аннхелл или не брать. С Келли всё ясно — он нужен мне на орбите. Я оставлял ему лучших пилотов, с собой брал только Роса. А спину мне и Айим с Джобом прикроют, если чего. А ещё Н" ьиго обещал двух грантских телохранителей. Сказал — сами вызвались. Я понимал, каково грантсам будет среди наших, но обидеть отказом не мог. Мужики — из горного клана — кровные братья, можно сказать. В общем, не ясно было только, что делать с Вланкой. Я её брать не хотел, но девочки… В конце концов, пришлось взять Влану на Аннхелл, но оставить у Мериса. Под присмотром Дарама. Я плохо представлял, что значит "у нас будет ребенок", но прекрасно помнил, как рожают кошки. Беременной кошке нужен покой. Вряд ли беременная женщина устроена иначе.
Грядущие проблемы меня пока не смущали. Смущало это непонятное "сияние эйи", и мысли о том, что неплохо бы еще раз встретиться с эйнитами. Может, процесс родовспоможения у них чем-то отличается от обычного? Да и наш корабельный медик явно не акушер. Нет, Влане нужно на Аннхелл, в штаб к Мерису. В столице неспокойно, но медиков-то поди всех не перебили ещё? Влана согласилась перейти под генеральскую руку на удивление быстро. Задумала что-то? Собираясь, я достал из сейфа дневник, подержал в руках и положил обратно. Дневником я рисковать тоже не мог. Последнее время — боялся даже открывать его. Знал, что не удержусь, начну читать, а он оборвётся на полуслове и… В общем, у каждого в голове — свои рыбки плавают, если ты не знал. Для меня, пока дневник не дочитан, Дьюп был жив.
Мерис прилетал ещё раз. Мы долго обсуждали с ним, что и как, и он предупредил, чтобы сразу я на территорию лорда Михала не лез. Присмотреться нужно, как он себя поведет. Ничего хорошего о нём Мерис мне рассказать не смог. С наземными войсками Аннхелла — тоже не всё было ладно. Официально командовал ими нынешний лендслер — лошадка, до сей поры ухитрившаяся сохранить жеребячий окрас. Звали лошадку — генерал Абрахам Сэус. Сманили его с так называемых "новых земель" — едва освоенной, самой отдаленной части империи. Генерал за все это время не принял ни одного радикального решения, и на чьей он стороне — Мерис не знал до сих пор. (Или знал — но решил меня в известность не ставить).
Нас бросали на Аннхелл двумя группами. Предполагалось, что большая останется в столице, а меньшая (наша) высадится в районе "летнего" городка Бриште, непосредственно на подступах к Белой Долине и к супу, который варится там из остатков госармии Аннхелла и ополчения лорда Михала. "Летний" город — место, где свободную от работы половину сезона проводят инженеры и рабочие. Там сейчас малолюдно и, не смотря на близость Белой долины — относительно спокойно. А ещё нашу десантную группу передавали лично в подчинение Мерису.
Лендслер не отреагировал никак, когда, лорд Джастин, предложил, чтобы операцию в "Белой" возглавил именно Мерис. Почему, интересно? Может, потому, что Душки в этот момент не было на Аннхелле?
На подлёте я долго смотрел на Аннхелл сверху, впечатывая в память как можно больше подробностей рельефа. У Аннхелла только один крупный плюс для военных операций — сравнительно небольшая заселенность, сконцентрированная в шести больших городах и двух десятках малых. Мы окультурили пока только одну сторону планеты, одно её полушарие. Второе радует своим первозданным видом на континенты-близнецы, тянущиеся параллельно друг другу и покрытые молодыми горами. Суровый мужской пейзаж. И большие перспективы для геологов. Освоение мы начали с другого полушария потому, что его основной материк вытянулся вдоль экватора, и климатические условия там самые приемлемые для людей. Стараниями инженеров — ось Аннхелла практически перпендикулярна к плоскости орбиты, и на экваториальных землях царит вечное лето, смягченное океаном и установленными на орбите солнечными батареями, поглощающими избыточную энергию белой Саа — солнца Аннхелла. Континент, кстати, так и называется — Солнце Аннхелла, потому, что разрабатывали программу заселения экзотианские инженеры, а экзотианцы любят красивые названия. Второй, более округлый кусок освоенной нами земли, лежит от "Солнца" через пролив. Климат там хуже, хотя и выручает теплое течение. Этот континент называется Рода (с экзотианского — Скала), застроен он, в основном, заводами, где ученые и инженеры работают вахтовым
Наземная армия Аннхелла — не чета нашему десанту. По количеству там надо долго дописывать нолики, но дисциплина и обучение у этих ноликов — соответственные. Один наш десантник стоит двух-трех десятков армейских, а хорошо обученный спецоновец может стоить и сотни. Но зато попробуй, сдержи многотысячную махину, руководству которой, по сути, приказали вешать и грабить. Сначала дела у армейских пошли, как по маслу. Пока за фермеров не вступились так называемые "свободные лорды" на свои кровные купившие тут когда-то землю. А у лордов хватало и обученных людей, и денег на оружие тем, кто сильно хотел мстить.
И, когда правительство получило партизанскую войну, где большая часть взрослых мужчин днём фермерствовала, а ночью устраивала фейерверки, да еще и отряды ополченцев в предгорьях, откуда их невозможно выбить сверху, вот тогда всем стало тепло и радостно. А спустя неделю-другую, с подачи, как я подозреваю, Душки, вспыхнул бунт в столице. В считанные дни там образовалось второе правительство со СВОЕЙ вооруженной армией. Символической, но городу хватило… Аннхелл распался на зоны влияния… Наземную армию из Белой долины пришлось срочно отзывать. Но не тут-то было.
Чистить хвост нагруженной отстающими обозами со жратвой, отступающей армии — что может быть слаще для народного ополчения? Дальше — хуже.
На выходе из Белой долины — начинались предгорья, сохраненные в свое время для защиты от ветра. Сам выход из долины похож на узкое горло, наполовину перегороженное рекой Белой, в которую впадает вытекающая из долины Вайсевет. Вот там, практически в болоте, так и не добравшись до реки, и застряла армия официального правительства Аннхелла. Выход из долины, конечно был. Замечательный просто выход, который простреливался так, что лучше не надо. Разве что завалить всё вокруг трупами, пройти — вряд ли. А засевшие в горах ополченцы лишали поддержку с воздуха всякого смысла. Конечно, два-три корабля крыла могли прямо с орбиты сделать из Белой долины черную. Но отделить зерна от плевел никто бы не смог. Ну, а как без застрявшей армии подавить мятеж в столице правительство почему-то не понимало. А потому нам малыми силами предстояло разрезать сей малосъедобный пирог…
На это стоило посмотреть — три тихо презирающих меня капитана КК, и два грантса, бросившихся ко мне, как к родному…
На капитанов я не обиделся. Мало того, я знал, что на Аннхелле буду вести себя ещё хуже, чем обо мне рассказывают. А вот к чести грантсов и они на наших реагировали сдержанно, хотя лучше меня читали по глазам и лицам. С Граны на меня свалились старый знакомец бретёр Абио, и худощавый, но кряжистый Фрао Тьеро, тоже местный боец и забияка по прозвищу Тако (метатель). Мужик носил до сорока метательных ножей в одежде и на теле. Более независимых натур, чем Тако, я еще не встречал. Но и внутренняя цельность его изумляла — этакая радостная смерть, швыряющаяся ножами. Был он очень смуглый, выше плотного, верткого Абио (который имел уже одно имя, т. е. дорос до кандидата в мастера), и с удивительно лукавыми глазами. Абио казался тяжелым и скрытым, Тако — просто лучился самоуверенностью и жаждой боя. Мерис собрал нас только для того, чтобы продемонстрировать, как он принимает всю тяжесть ответственности за операцию в Белой долине на свои хрупкие плечи — и тут же переваливает на мои широкие. Нашей десантной группой, по только что озвученной им версии, должен был командовать я. Аплодисменты, не надо благодарить, и — пошли все вон. Вот так примерно он и закончил.