Дураки умирают последними
Шрифт:
– Наш настоящий архив находится в Музее цветов, его хранителем и смотрителем является барон Иммаргон, отдай ему мой жетон, который висит на шее, это и есть знак высшего допуска. – Женщина, произнеся последние слова несколько раз дернувшись всем телом, замерла. Из ее рта пошла кровавая пена, она, выполнив свой долг, ушла из жизни. Приложив ладонь к лицу, Алексей закрыл глаза скончавшейся Аделии и глубоко вздохнув, осмотрел ее шею и увидел простенькое медное украшение в виде бус, где висел медальон. Сняв бусы, он уложил их во внутренний карман и, спрыгнув со стола, еще раз беглым взглядом осмотрел помещение и ничего не найдя, направился в следующие, но они
Оставаться в усадьбе более не имело никакого смысла и по этой причине, Алексей быстрой походкой покинул дом и, добравшись до чердака, посмотрел на пленницу, тихо лежавшую на сеновале и, подумав несколько мгновений, направил на нее камеру смартфона и спокойно обратился к ней:
– Слушай сюда, красавица. Мне нет какого-то особого вида на тебя, и я готов тебя отпустить, но ты должна будешь выполнить два моих условия. Смотри, я слов своих на ветер не бросаю. Во-первых: ты мне расскажешь, для чего ты забралась в усадьбу и выкрала фотографии с развлечениями гостей, ну а во-вторых: сходишь со мной и посмотришь, что сделали тени, со всеми кто там был. В общем-то, это все, что от тебя требуется, ты эти условия выполняешь и идешь на все четыре стороны, а если нет, то остаешься здесь связанной, а я ухожу.
Девица активно закивала в знак согласия и, тогда Алексей подошел к ней и, сняв кляп, достал из голенища сапога нож и перерезал веревку на ногах, после чего отошел на пять шагов назад. От девчонки следовало отделаться как можно скорее, таскаться с ней не хотелось вообще, да и не интересовало его толком, для чего она пробралась в усадьбу и выкрала фотографии. Ему требовался хотя бы один свидетель, подтверждающий, что к резне, учиненной в усадьбе он никакого отношения не имеет, а то, что об этом теперь раструбят все средства массовой информации он нисколько не сомневался. Теперь-то кому-то будет легко свои гнусности списывать на Скальпеля, обвиняя его во всех смертных грехах. После всего случившегося у него разом пропало всякое желание работать со штаб-майором от слова совсем. Быть может, его вины в этой резне не было, но вот его начальство было еще как при каких делах…
– Ну, так как, согласна или нет?
– Согласна, – ответила она, неотрывно наблюдая за ним с определенной опаской.
– Тогда пошли, я помогу тебе спуститься, а уж когда войдем в дом, так и вообще руки развяжу, только предупреждаю, не делай резких движений, я нервный, могу пальнуть, обстановка в усадьбе этому моему нервному состоянию весьма, знаешь ли способствует, – ухмыльнулся Алексей и взялся помогать девице спуститься с чердака.
Когда она оказалась на земле, жестом предложил идти вперед. Молодая девушка с чувством собственного достоинства подняла голову и пошла вперед. Она шла неторопливо, но, не доходя пару десятков метров к зданию, увидела тела охранников и тротуарную плитку залитую подсохшей уже кровью, и замерла словно каменная.
– Это сделали те тени, которых ты видела с чердака, а не Скальпель, как в самое ближайшее время будут кричать на каждом углу, – выдохнул Алексей и жестом потребовал идти дальше, но девица продолжала стоять, и ему пришлось подойти к ней и слегка подтолкнуть в спину. Она нехотя пошла и, войдя внутрь усадьбы, вновь остановилась. Понимая ее состояние, он, вынув нож, перерезал веревку за ее спиной. Освободившиеся руки девица потерла и, с облегчением выдохнув, пошла дальше, Алексей направился следом, держась несколько в стороне, при этом не забывая контролировать окружающее пространство, в возвращение теней он не верил,
Пленница, осмотрев погром, прошла дальше и со знанием места, решительно направилась в сторону апартаментов и взялась за их осмотр, пока не натолкнулась на истерзанное женское тело. Видно было, что она знала, кто это, но особого сочувствия не испытывала, что вызывало массу вопросов.
– Адель хоть и была сволочью, но такой судьбы я ей никогда бы не пожелала, – негромко проговорила девица и медленно развернувшись в сторону Алексея, тихим голосом задала вопрос:
– Кто все это сделал?
– Откуда мне знать, я не знаю, – пожав плечами, ответил он, пытаясь быть как можно более убедительным.
– Ты знаешь, но не хочешь говорить, – утвердительно заявила девица и сделав несколько шагов к нему остановилась и произнесла:
– Скальпель, мое имя Селеста, имя настоящее.
– Красивое у тебя имя, но представляться тебе не следовало, не к чему это совсем, меня интересует только одно, для чего ты сюда забралась или кто тебя сюда послал, – нехотя отозвался Алексей, желая поскорее завершить разговор и свалить с усадьбы, задерживаться с такими-то делами тут совсем не следовало.
– Я работала на Адель, отрабатывая долги своей семьи, когда отработала, она честно меня отпустила, так что к ней у меня особых претензий нет, у меня масса претензий к некому Варнье, он мою репутацию разрушил и теперь мне домой обратной дороги нет, – после довольно продолжительного молчания ответила она и, помолчав несколько мгновений, продолжила:
– Мы с Ольгертом были помолвлены и собирались свадьбу сыграть в храме Логоса, но Варнье родителям жениха показал фотографии, и в результате свадьба была отменена, но дело этим не ограничилось, о том, чем я занималась в столице, узнала вся округа… Так что домой мне возвращаться невозможно, теперь его у меня нет вообще, а фотографии я выкрала, так как я знала, где они были спрятаны, мне здесь бывать доводилось неоднократно. Хотела отомстить Варнье, но теперь что уж, похоже, его и самого в живых-то и нет, судя по истерзанному телу Адель…
– Значит, ты проституцией занималась, так, что ли? – сам толком не зная, для чего спросил Алексей, хотя и так было все для него предельно понятно.
– Да, мы развлекали исключительно высокородных аристократов, а не всякое нищее быдло, выполняя всякие их прихоти, многие из которых были странными. Платили неплохо, не буду отрицать, так что за пару лет все долги родителей я закрыла и немного себе осталось, теперь я совершенно свободна и вольна поступать, так как мне заблагорассудится, в общем, примерно где-то так, – с неким вызовом ответила Адель, пристально наблюдая за Алексеем, особенно за его мимикой, но на его лице было равнодушие, которое еще больнее зацепило молодую девушку.
– Ты хотела свободы, ты свободна, иди и живи, так как тебе нравится, но о моем существовании забудь, это пойдет тебе только на пользу, – холодно проговорил Алексей и развернувшись, стремительно покинул усадьбу, ему было жаль девушку, но это была ее жизнь и обвинять ее в чем-то не хотелось, да и смысла не было ровным счетом никакого.
Выйдя из усадьбы, Алексей поспешил покинуть территорию и уйти отсюда как можно дальше, оставаться тут было нельзя. Чуть ускорив шаг, он направился в то самое место, где они оставили автомобиль, на котором укатил его напарник. Он уже неоднократно пожалел, о том, что отпустил Ивана, но уж как сложилось, так сложилось, главное, чтобы он сообразил, что ни бомбить, ни сажать биплан тут совсем не стоит.