Дурдом на выезде
Шрифт:
— Какая стерлядь?
— Будто не знаешь какая.
— А-а, — догадавшись, хихикнул он, — домохозяйка его тоже спит постоянно. Спит и таксист, который их вез в аэропорт.
Ася мысленно уточнила: «Из аэропорта», — но промолчала.
— Доктора говорят, что при сотрясении мозга полезно спать, — сообщил Горохов.
— Значит, я осталась одна, — промямлила Ася, окончательно осознав, что спасать карьеру любимого мужа кроме нее-то и некому.
— Одна, но временно, — успокоил ее Горохов. — Доктора обещали,
— Когда?
— Через полгода.
В глазах Александры отразился испуг:
— Так нескоро!
Горохов заверил:
— Это даже и к лучшему.
— К лучшему? — она удивилась. — Переломы? Больница? Это, как его, сотрясение! Все это к лучшему?
Горохов решительно мотнул головой:
— Да. Это единственный способ спрятать настоящую Ушакову, натуральную домохозяку. Не хотел пугать тебя, но вынужден сообщить. Выдержишь?
— Выдержу! — заверила Ася, тоже решительно тряхнув головой.
Загробным голосом он сообщил:
— Агенты на днях донесли, что ты у врагов в подозрении. Похоже, они о тебе что-то узнали. А тут эта настоящая Ушакова путается под ногами. Шеф, бедняга, сломал уже голову что с этой дурочкой делать. Пока Игорь в командировке, она дома никак не сидит. Носится по подругам, по магазинам, по городу…
— Ну и что?
— А твоя популярность растет. И конгресс на весь мир транслируют. Короче, сама понимаешь, скрывать ее от врагов все трудней. Не в тюрьму же сажать эту глупую бабу…
Ася из «симпатии» к Стерляди посоветовала:
— Лучше упрятать в психушку.
Горохов совет оценил:
— Неплохо бы было, но совсем не гуманно. Живой человек. Живет себе кухней, борщами… Глупая, безобидная, беззащитная как ребенок. Мне ее даже жалко. Вот начальство голову и ломало как быть с ней, с убогой. Куда ее ни отправишь, везде она как на ладони, кроме тюрьмы и психушки.
«Мама родная! — подумала Ася. — Страшно подумать чего избежала! Спас меня сам Господь! Упекли бы меня! Упекли бы в психушку!»
В унисон ее мыслям Горохов признался:
— Пока у нас с этим бабским обществом дела шли не шатко не валко, там, наверху, домохозяйку как-то терпели, а теперь, после конгресса, когда твой рейтинг взметнулся, хочешь не хочешь, а пришлось бы кардинальные меры к ней принимать. Уж не знаю на чем шеф остановился бы: думаю, на психушке. А тут само собой все решилось: и авария подвернулась, и домохозяйка на редкость удачно пострадала. Теперь, пока она на больничной койке лежит, мы быстро провернем операцию. Облизнутся враги.
После оптимистичного заключения Горохов уставился на Александру и строго сказал:
— Короче, всю правду ты уже знаешь. Теперь ты согласна?
Она кивнула:
— Согласна.
Горохов обрадовался и, потянувшись к заднему креслу за брюками, гордо воскликнул:
— Ты молодчина!
— Я
— Если правду сказать, (хоть и грех), но с тех пор, как крышкой люка тебя отоварило, ты значительно лучше стала соображать. Честное слово. И это после того, как память совсем потеряла.
— Ну-у, не совсем, — зардевшись от удовольствия, заметила Александра.
Он кивнул:
— Это да. В иных местах ты просто ас. Речь толкнула что надо. Захудалое Общество домохозяек в разряд первостепенных одной, двумя фразами вывела. Эх, ну теперь мы с тобой покажем заморским «капиталюгам» где их раки зимуют!
Упаковывая себя в костюм прямо там, за рулем, на сидении, Горохов принялся торжествующе строить планы на будущее:
— Сейчас едем в отель, ты представляешь меня сэру Генри, и рыжему Стоуну, говоришь им, что я твой охранник, а по совместительству референт, а вечером я с тобой отправлюсь к лорду Августу. Согласна? Идет?
Ася опять кивнула:
— Согласна. Идет.
Он бросил руки на руль:
— Эх, поедем! Эх, помчимся!
— Только не забудь губную помаду с губ вытереть, — рассмеялась она, — а то Стоун, боюсь, неправильно нас поймет.
Горохов приблизил лицо к зеркалу заднего вида и охнул:
— Если бы только помада! А румяна! А тени! Как я про них забыл? Спасибо, что подсказала.
Глава 17
На приеме Александра без устали восхищалась богатством и вкусом лорда, а Горохов сквозь зубы цедил, что видал дворцы и покруче.
— Ты слишком вредный, — сердилась Ася.
— А ты слишком простая, — огрызался Горохов.
Так продолжалось до тех пор, пока к ним не присоединились Генри Бредфорд и Майкл Стоун. Тут уж (к радости Аси) Горохов вынужден был отойти в интересах общего дела. Время от времени (по договоренности) она отыскивала его взглядом и, получая кивок одобрения, продолжала скучные беседы с гостями лорда.
Сэр Генри то и дело знакомил знаменитую госпожу Ушакову с какой-нибудь важной персоной. Чуть позже к Бредфорду и хозяин дома присоединился. Когда лорд Август представлял Александре Тони (своего старшего сына) она, поймав его пылкий взгляд, зарделась.
Зарделась и сразу нашла глазами Горохова, но, получив кивок одобрения, успокоилась и завязала с Тони беседу. Они так бойко перебрасывались фразами, что бедный Стоун с трудом успевал переводить. А когда лорд Август, извинившись, взял Асю под локоть и увел ее в сторону, она подарила Тони печальный взгляд, говоривший о сожалении, что оборвалась беседа.
— И я сожалею, — заметив ее грустный взгляд, шепнул лорд Август, — но господин Гудмэн, мой старый друг, спешит на важную встречу в клуб «Кросс Хилл». Однако он не может уйти, не познакомившись с вами.