Дурдом на выезде
Шрифт:
— Я хитрая, — пискнула Ася.
Горохов, прищурив глаза, спросил:
— И как же ты выкрутилась?
Она небрежно повела плечом:
— А что там было выкручиваться.
— Ну да, мгновенно вспомнить мелкую, незначительную подробность и в своей жизни непросто. Подумаешь, какой-то там одноклассник. Да еще из младшего класса. Вот я не всех помню, с кем в четвертом классе учился. А тебе пришлось в чрезвычайном режиме вспоминать чужую жизнь.
«Кому чужая, а кому и своя», — с гордостью
Не подозревая о ее мыслях, Горохов продолжил:
— Многие разведчики до отупения учат свою легенду, кажется, знают ее вдоль и поперек, а «прокалываются» именно на таких ничтожных подробностях. А ты вспомнила. Надо же! Какой-то Витя Петров, одноклассник глупой домохозяйки, утонул в этом, как его…
Ася еще раз подсказала:
— В реке Дульке в четвертом классе.
Горохов с восторгом воскликнул:
— Ну да! В Дульке! В четвертом классе! И ты это знала! Вряд ли сама домохозяйка вспомнит про Дульку, задай ей вопрос. Слушай, ты гений!
От похвал Ася расслабилась, почувствовала свою неуязвимость, и тут-то Горохов задал ей коварный вопрос:
— А этот, блондин, который не Гриша Серов, как ты догадалась, что он провокатор?
— Да Гришка лысый уже, — брякнула Ася.
Горохов опешил:
— Откуда ты знаешь?
— Да три года назад случайно столкнулась с Гришкой в метро. Я даже мимо прошла, так он изменился, а Гришка меня сразу признал и…
Ася разогналась рассказывать о встрече в метро, но Горохов грубо ее оборвал:
— Ты что заливаешь мне тут? Ты ври да не завирайся. Как это он тебя сразу признал?
Ася охнула и поправилась:
— Ну не меня, а эту, как ее…
— Ушакову, — с подозрением глядя на Асю, подсказал Горохов.
— Ну да. Гришка признал Ушакову и это, как его…
— Очень обрадовался, а заодно оказался лысым. Возможно все было именно так, но ты как про это узнала?
— Ой! — растерялась она и тут же нашлась: — Так Игорь же мне рассказал!
— Ага, и приложил к рассказу портрет Серова. Что-то ты, мать, завралась.
«Завралась», — подумала Ася и рассердилась.
— Это ты ничего не поймешь! — закричала она, бросаясь в атаку. — Не Игорь мне, а я Игорю все рассказала. И не путай меня! Три года назад я в метро встретила Гришку Серова и, разумеется, его не узнала. Он же не мой одноклассник, а этой, как ее…
— Ушаковой, — сосредоточенно слушая, буркнул Горохов.
— Да, но мы-то с ней похожи как близнецы, вот он Ушакову во мне и признал. Сначала я не поняла и растерялась, а потом в ходе беседы, слово за слово, я всю правду из Гришки и вытянула.
— Уж это ты четко умеешь, — без одобрения вставил Горохов.
— Да, правду вытянула. И сразу подумала: «Так вот ты какой, Гришка Серов, надо тебя
— Похоже на правду…
— Это правда, клянусь! — с чувством воскликнула Ася, умело демонстрируя искренность.
Горохов слегка посверлил ее недоверчивым взглядом и восхищенно воскликнул:
— Ну, мать, тебе и везет! А этот, твой однокурсник…
— Дмитрий Калинский?
— Ну да, он что, я не понял, настоящий или тоже подстава. И кстати, а куда делась родинка?
Не моргнув глазом, Ася солгала:
— Родинку вывела.
— Как?
— Посредством косметического кабинета.
— Как вовремя, — поразился Горохов и заключил: — Нет, все же хорошо, что тебя крышкой люка огрело!
Ася обиделась:
— Что ж тут хорошего?
— А разве сама ты не замечаешь? С одной стороны, вроде, беда…
— Конечно беда, память я потеряла, — вставила Ася.
— Память ты действительно потеряла, — без особого сочувствия согласился Горохов и радостно констатировал: — Но зато какие отличные с тобой произошли перемены!
Александра насторожилась:
— Какие?
— Ты стала проще, доступней, без фанаберии. У тебя появились сомнения, ты допускаешь ошибки, ты даже глупой бываешь. Короче, теперь ты стала похожа на нормальную женщину. Не знай я о твоем образовании, так и подумал бы: обычная баба. Настоящая домохозяйка.
Заметив на лице Александры гримаску отчаяния и недовольства, он поспешил сообщить:
— Это все делает тебя симпатичней и даже умней. Ничто так не глупит человека, как самоуверенное самодовольство помноженное на самомнение. Зато легкая глупость, ведущая к мелким ошибкам, отличнейше оттеняет незаурядность ума и высокий уровень профессионала.
Ася задумалась, пытаясь постичь туманный смысл сказанного. Горохов с доброй улыбкой свою мысль пояснил:
— Раньше я тебя (теперь уже можно сказать) считал круглой дурой. Образованной дурой, — добавил он, подняв назидательно перст. — Образованной, от чего ты выглядела еще дурней. Как известно, образование увеличивает глупость, позволяет продемонстрировать ее во всем неприглядном блеске.
«Это он все про Стерлядь?» — подумала Ася, подпрыгнув от радости.
По-своему истолковав ее порыв, Горохов оптимистично продолжил:
— Но зато с тех пор как тебя крышкой люка огрело, у нас все будто по маслу пошло. До этого наши дела шли не шатко не валко. Денег вбухано в раскрутку Общества домохозяек немеряно, а результаты скромны.
Ася поразилась: «Ничего себе скромны результаты!»
— У меня же фанатки, — с гордостью напомнила она. — Меня на улицах узнают.
Горохов покачал головой: