Дурманящий запах мяты Егер Ольга
Шрифт:
– Ну да, интересный способ. Он точно твой после такого!
– Согласилась она, рассматривая мой зад, удаляющийся на покой.
Передав караул подруге, я спокойно уволилась на подогретое ею место и уснула.
По какому-то неписанному закону подлости, как только я прикимарила, пришло время вставать. Или мне показалось, что я только-только глаза закрыла…
– Ты просыпаться собираешься?
– голос Фаи, словно щипцами вытаскивал из мира грёз.
Объятая злостью недосыпания, я уже представляла, как поднимаюсь, и высказываю подруге… Но. Открываю глаза. Кричу и отползаю
Фая ехидно лыбилась напротив, почти также живописно как и тыква. Она зашнуровывала сумку, делая вид, что ничего особенного и достойного её внимания не происходит. На такую подлость она была не способна, точнее мелкие пакости в Файкин арсенал не входили. Значит, ударить по мне моим же оружием мог только…
– Ах он!..
– всплеск негодования перекрыл воздух, и я с трудом выпустила пар, выдавив два слова. Прожечь взглядом нахально скалящуюся тыквину не получилось и тогда я со всей силы пнула это чудовище ногой, мечтая чтобы на его месте оказался кое-кто другой.
Отомстив тыкве, я швырнула её к кустам. Обрадованные таким подарком небес лошади, привязанные к деревцу, тут же приступили к трапезе.
– Ну, ты ж хотела обратить на себя его внимание!
– Напомнила мне подруга, пожимая плечами.
Следующая догадка поразила меня не меньше, чем первая. У меня даже челюсть отвисла.
– Фая, ты же стражу несла… Как ты могла позволить ему такое?!
По её физиономии стало понятно, что подруга не просто допустила выходку, всячески поощряла, но и лично помогала господину советнику вносить некоторые изменения в “лицо” тыквы. Чёткость её руки и фантазия прослеживались в выпученных пустых глазницах тыквы.
– Надеюсь, вы мило пообщались!
– скрежеща зубами рявкнула я и, побрела к своей кобыле, демонстративно показывая, что предательство разрушило наши дружеские отношения если не раз и навсегда, то до обеда точно!
Тайрелл был неподалеку, конечно, всё видел (в этом сомнений нет, потому что он сиял как ясно солнышко при виде моей кислой мины). Советник уже умытый, причёсанный и довольный стоял у осёдланного чёрного скакуна. Похлопывая коня по шее, он не отводил хитрых блестящих глаз от меня. Я демонстративно оскалилась, и с деловитым видом взгромоздилась в седло. Кухарь бегал вокруг лошадей и ругался так, что знали бы кобылки какие слова он к ним применял, то на его морщинистом лбу красовался бы шикарный отпечаток копыта.
*
– Он не такой уж и плохой. Даже интересный!
– Фая уверенно расхваливала Тайрелла, пытаясь завязать со мной разговор. Но явно не те нитки выбирала для вязания. Да и с чего она вообще взяла, что мне интересно слушать о том, какой-рас-такой этот советник! Быстро он её очаровал. Раз уж беспристрастную Фаину смог заболтать, то мне бежать от него надо!
– Кстати, он и о тебе спрашивал… - обронила подруга, надеясь, что сей факт заинтригует меня. Частично она оказалась права, потому что я соизволила
– Что?
– потребовала я, чувствуя себя мышью, польстившейся на бесплатный сыр.
– Спрашивал, почему ты такая… ну… стеснительная.
По тому, как замялась Фая, я догадалась, что некогда лучшая подруга, а сейчас враг номер один, рассказала советнику о моем провале во время “любовных игрищ”. И к щекам резко прихлынула кровь. От позора я чуть с лошади не свалилась.
– А он тебя зацепил!
– неправильно оценила мою реакцию бывшая подруга.
– Никто меня не зацепил!
– но протест был воспринят гаденьким смешком.
Терпеть счастливую Фаину рожу не было сил. Она невесть что себе навыдумывала, а всё это неправда. Я развернула лошадь и повела вперёд, чтобы избежать искушения пнуть предательницу. Пристроившись между двумя здоровенными хлопцами, я бездумно попыталась пялиться в никуда, но то и дело в гуще толпы мелькала знакомая спина.
– А ничего так… формы!
– донеслось сзади.
Так глупо и грубо меня ещё не оценивали! Я потянула поводья, останавливая Ши, чтобы двое любителей поглазеть могли со мной поравняться.
Пристальный взгляд в лицо одного из языкатых нахалов подействовал как нож приставленный к горлу. Широкоплечий хлопчина, напоминающий по объёмам скалу с неумело обработанным фасадом - нос ему давно сравняли с щеками, - глуповато потупился. Трусом он себя не считал и зыркнул на меня в ответ. Но как-то смешно и по-детски наивно. Сдерживая смех, понял, что единственное, примечательное на грубой физиономии - это глаза, добрые, чистые. Почему-то я подумала, что он вполне простой, нормальный парень и скорее всего сначала говорит, а потом думает, как Фая. Выходит та же подруга, только мужчина. Хихикнув, я решила сменить гнев на что-то попроще - вредность, к примеру.
– Я говорю меч шикарный!
– уточнил парниша, расплывшись в широкой улыбке на пол лица.
Меч у меня и впрямь, был замечательный. Лёгкий, полуторный, украшенный серебряной резьбой и неопознанной гравировкой. Бабуля передала его мне после маминой смерти. Правда до поездки в Ладонис в руки брать запрещала.
– Да роэльской ковки, - заявление отразилось неподдельным уважением на широком лице нового знакомого. Роэл, что находится у самого моря на другом конце материка славился своими искусными мастерами… И баснословными ценами. Поэтому однажды купленный шедевр, как правило передавался из поколения в поколение.
На почве оружия, затянулся разговор. А потом я узнала, что парня зовут Кроха, как ни странно. Кличка к нему пристала, когда он только поступил на службу, поскольку был самым маленьким, худеньким и ничего из себя не представлял. Но уже через год эта “крошка” отъела себе пузо на казённых харчах и вымахала так, что его родная мать не сразу узнала. Зато обидчики признавали в лицо и побаивались. Парень он действительно оказался хороший, но разговаривать с ним о чём-либо кроме оружия, пьянок и драк было не возможно. Зато с Фаей общий язык он нашёл мгновенно. Подруга сияла от счастья - есть с кем разделить своё нездоровое увлечение ножами.