Дурманящий запах мяты Егер Ольга

Егер Ольга Александровна

Маги опять опустили головы. Светловолосая девчушка по имени Лорина, крепко сжала руку идущего рядом кареглазого мага - Сетона. Старший брат отговаривал её от опасного похода, но сам же понимал, что оставить сестру просто не на кого. К тому же, Лорина оказалась фантастически упрямой. Селена застала сцену красивейшего скандала, когда колдуны только собиралась покидать стены славного города, правил которым Добран Златоусый. Тогда летели не только заклинания и камни, но и пух и перья - малявка превратила брата в курицу и грозилась ощипать. Курица очень обиделась и выросла на глазах до размеров

крупной лошади. Погоняла девчонку по двору и чары мигом сняли!

– Чему ты радуешься?
– не понимала раздражённая поведением амазонки Лорина, у которой сердце из груди выскакивало только при одной мысли о беде, чьи лапы уже широко распростёрлись. Другие тоже поддержали её вопрос любопытством.

Улыбка Селены стала ещё шире.

– Предпочитаю наслаждаться возможностью дышать, смотреть на красоту леса и чувствовать ветер на своём лице!
– пояснила амазонка ни капельки не задетая сердитыми взглядами снизу.
– Нужно ценить и любить то, что есть…

– Пока есть!
– очень громко вписался голос демона.
– Радуйся, а то не успеешь!.. А то перед смертью не надышишься!

– Точно!
– внезапно заставила орла спикировать немного ниже, прямо к Мойрусу Селена, и злобно покосилась на вспыхнувший крошечный огонёк у его плеча. Тот тоже глядел на женщину.
– Алактус, а не окажешь ли мне маленькую услугу? Я вспомнила, что не сделала одну очень важную вещь в этой жизни!

– Какую?
– тяжело вздохнула маг.

– Всегда мечтала выпороть одного наглого маленького демонёнка!

– Маленького? Демонёнка?
– тут же взбесился Шисей, полыхая так ярко и неистово, что грозился из язычка свечи превратиться в костёр негодования.
– Да ты знаешь сколько мне лет, писюха?!

Волшебники подавили накативший хохот, и придушенно хрюкнули.

– Да я старше тебя настолько… Да тебя на свете ещё не было, когда я поглощал дома твоих прадедов!

– Ага, а потом пресытился и решил попыхтеть в камине. Отпуск устроил, лет эдак на четыреста!
– кивнула понимающая амазонка, но сверкнула ехидцой в глазах.

– Да я… Да я… - возмущался демон.

– В горле пересохло? Может водички дать?
– и Селена протянула ему откупоренную фляжку, подумывая “совершенно случайно” опрокинуть немного воды на демона огня.

– Хватит вам уже!
– прервал их перепалку Алактус.
– Что вы всё время собачитесь?

– А нам так жить веселее!
– пожала плечами Селена опять набирая высоту. Демон вспыхнул ещё разок и успокоился.

Вскоре отряд самоубийц сделал привал. Точнее их дорога окончилась у здоровенного чёрного провала в земле. Волшебники столпились вокруг ямы, гадая, какой та глубины. Шутница Селена не нашла ничего умнее, чем швырнуть туда камешек. Все замерли, прислушиваясь. Но звук падения так и не донёсся. Мойрус пожурил женщину за выходку, на что она ответила: “Какая разница? Она ведь всё равно знает, что мы идём!” И была права. Если это и есть портал, через который в мир пришла Тьма, то организованный амазонкой стук в дверь, должен был приманить хозяйку к топтавшимся на пороге гостям. Действительно. Какой смысл таиться, если Зло в курсе готовящегося переворота.

На долгие

часы затаилось ожидание. Маги рассредоточились по поляне, вокруг ямы и, судорожно вглядываясь в её чёрное слепое око, замерли изваяниями. Селена сидела на земле, обтирая лезвие меча, и искоса посматривала на подготовку Мойруса. Он раскладывал перед собой амулеты, артефакты, всякие драгоценности и что-то шептал над ними, а потом выкладывал кругом, выставляя предмет перед каждым из друзей. “Скольких гадёныш обокрал!” - покачала головой амазонка, подсчитав количество сокровищ, и краем глаза заметила камешек некогда отобранный ею у главаря клана воров Ночного Ворона. Изумилась, разозлилась, покосилась на мага. Мойрус грустно как-то на неё взглянул и пожал плечами, мол, ничего не мог с собой поделать - дурная привычка!

Бри обречённо глядела в небо. Оно наливалось пунцовыми красками, предвещая кровавую жатву. Солнце медленно скатывалось за деревья, прощаясь со своими детьми и желая им выдержать страшное испытание. На лицах мужчин играли желваки. Кто-то в приступе страха кусал губы, орошая подбородок собственной кровью. Каждый боролся с демонами внутри себя: страхом, трусостью, ненавистью, неверием… На какой-то миг ножки Лорины развернулись по направлению к тропинке. Она нервно покосилась на путь отступления, и не выдержав подбежала к брату, ухватив его за рукав, с силой дёрнула.

– Пойдём отсюда! Пожалуйста!
– кричала девчонка, срываясь на слёзы, и упираясь пятками в грязь, не в силах сдвинуть парня с места. Тот только грустно на неё посмотрел и покачав головой, слабо улыбнулся. Сетон поцеловал сестру в лоб и тихо прошептал:

– Прости. Я должен!

– Уходи отсюда!
– внезапно врезался в слух, заставив амазонку дёрнуться, голос ветра.

– Могу повторить тоже самое, только что сказанное тем магом своей сестре!
– нахмурилась Селена.

– Прошу тебя!
– в мелодичном подвывании мягкого ветерка, слышались отчаянные мольбы.

– А кто спасёт тебя, твою семью, мою семью и сотни других семей? Людям нужна защита богов, а богам помощь людей!
– с такой же горькой улыбкой, какой одарил девочку маг, проговорила Селена невидимому собеседнику, чувствуя, прикосновение прохладной руки на своём плече.
– Вспоминай меня иногда!
– попросила она кого-то.

Ветер стих. Амазонке стало тяжело на душе и больно, словно она осталась совершенно одна в пустыне. Но горестные думы, прервал маг. Мойрус поднялся и с решимостью отдал приказ:

– Простите всех, кто вас обидел. Сейчас, иначе не успеете. И убейте демонов в себе, чтобы Тьме не было за что зацепиться. Потому что ещё немного, - он указал на багровеющее небо.
– И начнётся!

– Шисей прячься, смерть твоя пришла!
– не выдержала Селена.

– Чего?
– тут же показался тот.

– Ну, хозяин твой сказал, демонов мол, замочить надо до наступления темноты! Так, что давай миленький!

Алактус в который раз воздел глаза к небу, спрашивая у богов, почему у его спутников такой склочный характер? Демон тем временем, наградил амазонку сложным и заковыристым высказыванием, что та невольно смолкла и глупо моргала, постепенно краснея.