Дурманящий запах мяты

Егер Ольга Александровна

– О приключениях его высочества никто не должен знать!
– закончила Мудрейшая, потом повернулась к Настасье и Войке, хитро подмигивая сказала: - Никто, кроме меня. В случае чего разрешаю действовать на своё усмотрение, и если получится узнать что-то интересное, - (она явно имела в виду компромат, а действовать, если что в постели...) - запоминайте, узнавайте, потом доложите! Информация о соседях никогда лишней не бывает, особенно если они превратятся во врагов. А когда-нибудь именно так и произойдёт. Ничто не вечно. Поведёшь всех, ты, Настасья. Но предупреждаю, с Ори меньше вступайте в склоки! Понятно? Я не против, чтоб вы дурь друг из друга выбили,

но долгий срок будете на глазах у незнакомцев. Не запятнайте доблестного имени амазонок! Все свободны!
– Отмахнулась Мудрейшая, и устало согнула спину, поудобнее усаживаясь в любимом кресле. Былого напора, величия в ней больше не наблюдалось. Теперь она походила на уставшую старушку. Слабую такую... Поэтому, я отважилась поинтересоваться.

– Э... Можно вопрос?
– встряла я в её раздумья, когда все уже собрались выходить из зала.

– Нельзя!
– коротко отрезала Мудрейшая, закрыв лицо руками.

– Но!..
– снова подала голос я, и предводительница поняла, что либо она со мной объясниться и докучливая муха тихонько смоется с глаз долой, либо причину всех проблем придётся уничтожить, то есть убить. Последнее ей нравилось, но между нами стоял неоспоримый авторитет бабушки.

– Ну что тебе ещё?
– проговорила она, на самом деле подразумевая "Чтоб ты провалилась, дрянь!".

Мудрейшая тяжело вздохнула и уставилась на меня испепеляющим взглядом, в надежде, что я сейчас сгорю и со мной нянчиться нужды не будет. Но я из вредности выдержала и даже не задымилась.

– Вам не кажется моё... назначение... ошибкой?
– промямлила я.

– Ты, как амазонка - одна сплошная ошибка!
– повеселела предводительница.

Я надула губы. Она, конечно, правду сказала, но меня это так обидело!

– Ты хочешь знать, почему ты едешь со всеми?
– продолжила Мать, спокойным поучительным тоном.
– Ты ученица знахарки. Как думаешь, кто будет залечивать раны воинам, если на делегацию принца нападут...

Она уставилась на меня, будто я была такой глупой, что не видела очевидного, причём лежащего перед моим носом.

– Ну, в принципе, правильно...
– Согласилась я, пожав плечами. Усомнившуюся в её благоразумии амазонку предводительница готова была наградить ударом боевой палицы в лобешник, но в очередной раз сдержалась. Хоть и печально так, взглядом погладила вышеупомянутое орудие наказания.

– Иди отсюда! Пока я тебя в ссылку не сослала...
– Разозлилась Мудрейшая и запустила мне вдогонку свиток.

Оказавшись за дверями, я поняла, почему у Файки было такое вдохновенное лицо - подвиги! Она получила то, чего хотела. И даже если бы меня не назначила сама Мудрейшая, то Фая умоляла бы её взять меня с ними хоть поваром. Кстати, а не она ли руку к этому приложила?

* * *

Вечером деревня озарилась свечами. На площади накрыли огромный длинный стол и устроили пир. А потом и пляски в честь гостей. Единственные менестрели постоянно причитали, что не могут отвлечься от инструментов и потанцевать. Был там и принц, и даже покружил немного с нашей Настасьей. Файка спряталась дома, увлечённо натачивая кинжалы и метательные звёзды. Я же пошла проститься со своим любимым местечком. Под горкой, на которой раскинул ветви могучий старый дуб (недавно "оскверненный" Пересмешником), была чудная полянка, где росла мята. Скинув сапоги, босыми ногами я коснулась прохладной травы. Лёгкость и свежесть поднимались от кончиков пальцев вверх по телу, остужая и придавая

новых сил. Казалось, что до этого я не дышала, а теперь, когда едина с землёй, могу вдыхать аромат мяты полной грудью. В самые тяжёлые моменты, я приходила именно сюда и, заботливая травушка давала ещё один глоток надежды на лучшее. Хуже всего было зимой: в сугробах не поваляешься, мяту не понюхаешь. Зато, насушив любимой травицы, я пила из неё чай.

Отбросив все мысли, я с наслаждением упала на мягкую землю, головой в кусты мяты.

Хорошо-то как!

Луна смотрела на меня, я - на неё. Сейчас мне было глубоко наплевать на предстоящие долгие дни вдалеке, путешествие по дорогам, которых я не знаю в обществе Настасьи и Пересмешника. Всё это завтра. Пока оно не настало, можно спокойно насладиться одиночеством.

Сделав ещё несколько глубоких вдохов, я закрыла глаза. Где-то поблизости затянул свою мелодию кузнечик, а его было слушать куда приятнее, чем наших менестрелей. В отличие от них, он никогда не фальшивил и не требовал с ним потанцевать.

Я проваливалась в дрёму, когда над моей головой, что-то шумно приземлилось и замерло.

– В одиночестве лучше козни придумывать?
– раздался мужской голос, заставивший меня мигом раскрыть глаза, и жутко испугаться.

Моему взору предстал Пересмешник. Не иначе, как мстить пришёл. Но я так устала, что единственным движимым мускулом в теле был только язык. Им я и воспользовалась, съязвив в ответ:

– Ещё бы! А достопочтенный господин советник хочет поучаствовать?
– согласно моему плану, такое предложение, особенно после утреннего представления, должно было отбить у него охоту не только разговаривать со мной, а стоять рядом. Этот же рыцарь недобитый, не просто остался, а имел свойство сказать следующее:

– Хочу! Только в этот раз всё устроим в обратном порядке: я придумываю и исполняю, а кое-кто отдувается, стоя на площади с видом раскаявшейся грешницы...

Э, какая у него фантазия!

– Я что ли?
– глупо хлопая ресничками, и оглядевшись по сторонам, пришла к выводу, что именно обо мне шла речь. Вроде бы других кандидатур не было в округе. С наигранным видом "да я - сама наивность!", заявила: - Мне этот образ не идёт!

– Да?!
– удивился Пересмешник.
– А мне кажется, что совсем наоборот. Судя по всему, без тебя тут ни одно событие не проходит.

– Никому не верьте! Я ни в чём не виновата. К тому же лопату вы сами взяли. А могли бы тихонько спать себе, и не лазить по двору среди ночи.
– Тут кое-что припомнилось: - Кстати, может быть уважаемый советник поделится секретом, почему принял всю вину на себя?

Вопрос Пересмешника смутил. Перестав улыбаться, он опустил голову и сосредоточенно рассматривал носок своего сапога.

– Там, где я родился, - заговорил он.
– Не принято перекладывать вину на хрупкие женские плечи. Мужчина несёт на себе ответственность за того...

Пересмешник говорил таким серьёзным проникновенным голосом, что сначала я заслушалась, утопая в глубине его тембра. Глядя на мужчину, как на великого сказочника, я, как маленький ребёнок, сидела с открытым ртом. А потом ко мне снова вернулось моё гаденькое настроение. И, подскочив на ноги, в пылу речи, я двинулась на парня, который с перепугу отступал, не понимая, чем пробудил во мне злого зверя - жабу. Ведь я грозилась его задушить.

– Ты!
– завопила я, но осеклась.
– Вы... на земле вольных женщин! И мы сами несём за себя ответственность! Так что не надо тут что-то с кого-то перекладывать...