Дурная компания
Шрифт:
Я вернулся на свое место и попытался осмыслить происходящее. Руки у меня слегка дрожали. Все происходящее было совершенно непривычным и непохожим на все виденное мной до сих пор.
– Как дела?
– вдруг раздался голос из-за спины. Ефим подкрался совершенно бесшумно.
– Ты слышал наверное, как я кричал, - продолжал он, - не обращай внимания. Тебя это не касается. По крайней мере пока, -добавил он с ухмылкой.
– Иногда на меня находит, и я не могу себя сдержать. Извини, я понимаю, что с непривычки это неприятно. Ты знаешь, это довольно редко
– Он пристальным и изучающим взглядом посмотрел на меня.
– Конечно, Ефим, я понимаю, - я старался не смотреть Ефиму в глаза.
– Раз в две недели это совсем не страшно, я понимаю, если бы это происходило каждый день, тогда совсем другое дело.
– Да? Ты так считаешь?
– Ефим как-то подозрительно посмотрел на меня, резко повернулся и, ничего не сказав, ушел.
Я вдруг вспомнил, что сегодня пятница, и почувствовал всплеск радости в связи с приближением выходных. Этот симптом был для меня нов, в прежней жизни мне обычно хотелось ходить на работу.
Близилось время обеда, и я зашел в кафетерий. В большой комнате стояли три длинных стола. Во главе одного из них сидел Борис и Пусиковская элита, включая Игоря, Петю и нескольких работающих в компании коренных американцев. Борис посматривал в газету и громко изглагал свои взгляды на недавнюю победу республиканцев в региональных выборах.
Второй стол делили между собой китайцы, что-то оживленно обсуждающие между собой на непривычно чирикающем языке, и мексиканцы, грассирующая речь которых вызывала в памяти испанских грандов, Дон Кихота и конкистадоров.
Третий стол был занят бывшими докторами наук и секретными специалистами по ракетной технике. Они тихо разговаривали по-русски. Сбежавший из Парижа профессор в рубашке с пятном на животе был слегка небрит и громко засасывал в рот вермишель, политую томатным соусом. Соус разбрызгивался вокруг, и брюшко бывшего профессора было покрыто мелкими кровавыми пятнышками. Я прислушался. Пусиковские пролетарии с наслаждением вспоминали свои прошлые мытарства с починкой автомобилей в Москве.
– Я приезжаю на автосервис в Каховке, который Жигули обслуживал, -воодушевленно, с горящими глазами рассказывал чернявый заведующий лабораторией, - а слесарь мне говорит: гони сто рублей. А сто рублей тогда целым состоянием были. А я его и спрашиваю: за что целый стольник?
Компания завороженно слушала. Я огляделся. Места были только за "русским" столом.
– Привет!
– сказал я и подсел к компании. Чернявый завлаб вдруг замолчал, наступила тишина, и стол уставился на меня.
– Добро пожаловать, - седой бледный мужчина в очках с втянутыми плечами произнес это с некоторым удивлением, и наступила тишина, нарушаемая только громкими неприличными звуками втягиваемой вермишели, производимыми ракетным профессором. Я почувствовал, что нарушил какие-то правила внутреннего этикета, и принялся жевать свой бутерброд, с трудом проталкивая его внутрь из-за возникшего чувства неловкости.
Наступил вечер. Компания Пусика жужжала,
– Кстати, - Леонид неожиданно остановился и со строгим выражением лица посмотрел на меня, - Ефим тебя уже посылал к врачу?
– Да, он говорил вчера что-то… - я смутился.
– Вот тебе талончик, - он достал из нагрудного кармана маленькую карточку.
– Я уже ему позвонил и все уладил. Доктор Пиндераст, он тебя примет во вторник в восемь пятнадцать утра. И не вздумай откручиваться, Ефим к этому относится очень серьезно.
– Леонид приобрел совершенно грозный вид.
– Да, имей в виду, прием будет стоить около трехсот пятидесяти долларов, а доктор Пиндераст берет только наличными, так что заранее сними деньги со счета.
– Простите, Леонид, - испуганно спросил я, - а зачем мне собственно идти к врачу? Я вроде бы здоров и недавно проходил осмотр…
– Дело в том, - в глазах у Леонида появилось какое-то неуловимое скользкое выражение, и он отвел взгляд в сторону, - что Ефим очень доверяет именно этому врачу. Да и потом у нас в компании сложилась такая традиция, все через него проходят… Так что не вздумай увиливать в сторону, у нас был один такой инцидент несколько лет назад, и я не завидую сейчас этому человеку…
Я с испугом начал прислушиваться к своим внутренним ощущениям. Прохладный огонек в груди все так же мерно горел, но в животе периодически поднималось странное покалывание, перемещающееся из области желудка вверх и немного вбок. Раньше я этого покалывания не замечал и постепенно начал убеждаться в мысли, что нахожусь на грани серьезного заболевания и визит к доктору мне просто необходим. Тут пробежал мимо с многозначительным выражением лица Андрей и бросил на ходу:
– Первый выговор! Зачем ты к русским за обедом подсел? Борис был возмущен. Имей в виду, каждая такая мелочь учитывается, и у начальства зубик вырастет еще на миллиметр. Миллиметр, еще, глядишь зубик и вырос! Смотри, Ефиму пожалуются. Да, имей в виду, бездельник, завтра все будем работать. Леонид распорядился. Кстати, в восемь вечера ты всех ведешь в ресторан, надеюсь, не забыл?
Покалывание в боку неожиданно исчезло. Я встал и с тяжелым вздохом пошел в туалет. Спасения не было и там. У белоснежного писсуара, широко расставив ноги стоял Ефим и энергично мочился. Рядом с ним в почтительном полупоклоне склонился седовласый джентельмен с развернутым чертежом, которого я видел во время своего первого визита к Пусику.
– Да, да Ефим!
– говорил он, как мне показалось, заглядывая в писсуар.
– Ты понял, о чем я говорю?
– спрашивал Ефим, продолжая справлять свои физиологические потребности.