Дурная компания
Шрифт:
Борис в это время вещал, объясняя жующей мужской компании, почему они собственно могут себе позволить собраться за таким столом.
– Имейте в виду, - грохотал он суровым басом.
– Времена, когда наша фирма преуспевает, не вечны и могут закончиться в любой момент, стоит хотя бы одному из нас расслабиться и потерять бдительность.
– Тут он многозначительно посмотрел на меня.
– Пока что у нас конкурентов нет, но достаточно одного-двух человек, разглагающих коллектив, и нам конец. Это как гангрена. Почему коммуняги диссидентов сажали в лагеря? Да потому, что, хотя и были они идиоты, но понимали, что достаточно одному микробу в обществе
– Правильно говоришь!
– одобрительно рявкнул Леонид.
– Мы не для того здесь собрались, чтобы оказаться в неудачниках.
Петя и Игорь, как будто загипнотизированные, смотрели на начальство, Андрей, чуть приоткрыв рот, кивал. Щупальце осьминога застыло в воздухе, недонесенное до рта, и ожидало окончания тирады, чтобы быть пережеванным проверенным членом доблестного коллектива.
– Вы легко можете увидеть, до чего доходят американцы, особенно демократы. Республиканцы - те нормальные ребята.
– Борис увлекся.
– Зайдите в любую соседнюю компанию, там же социализм, профсоюзы, экскурсии, только что продовольственных заказов нет. Пять вечера, и их с работы как рукой сдуло. И что же, все эти компании социалистические лопаются как мыльные пузыри. Выживают сильнейшие, крепкие, - и он сжал в кулак свою мускулистую руку.
– Вот так вот надо народ держать, тогда будет толк!
– Кстати, - вступил в разговор Леонид, - я такое место недавно откопал! Закачаешься. Здесь недалеко, отличный тир. Можно выбирать любое оружие, хочешь полуавтоматическую винтовку, хочешь револьвер, а можно и автомат!
– Автомат?
– Борис оживился.
– Это здорово, поехали туда сразу после ужина. А по каким мишеням они стреляют?
– Ну, у них два стрельбища. Из револьвера можно стрелять по стандартным мишеням, с кружками. А из автомата у них выстроены фигуры с разметкой. Надо прямо в сердце метить.
– Отлично!
– Борис резко взмахнул рукой.
– Игорь, Петя, поедете? Присоединяйтесь, это здорово! Я тут тоже отличное место разыскал. Такой зал с лабиринтами, пластиковыми горами, туннелями. Тебе выдают лазерные пистолеты и вешают на тебя фотоэлементы. Если в тебя попадает луч лазера, ты убит. Играющие разбиваются на команды и надо друг друга как можно быстрее перестрелять. Отлично!
– он увлекся и раскраснелся от переживаний.
– В прошлый раз мы выиграли, я быстро перебегал и уложил пять человек из другой команды!
– У Бориса запотели очки и он снял и протер их салфеткой.
– Колоссальное удовольствие и всего за десять долларов!
– Надо сходить, - Леонид довольно потер руки.
– Я в таком месте еще не был.
– Ну, вы хоть расскажите нам про Израиль!
– ко мне обращалась дама с авоськой, видимо исчерпавшая местные сплетни и мясо-молочную тему. Я обратил внимание на то, что у нее были сильно накрашены щеки и ресницы.
– Чего, неужели там всех в армию призывают?
– А что делать?
– неопределенно ответил я.
– И девушек тоже? Кошмар! Какая-то военная диктатура, - она с презрением поморщилась, и это меня задело.
– Понимаете, обстановка там сложная, каждые несколько лет войны, а населения всего несколько миллионов, - начал объяснять я.
– Ну, а чего вы все время воюете? Что вам не сидится?
– Ну, это сложная история, - я чувствовал, что мои слова не играют в этом разговоре никакой роли.
– Потому что не надо было вообще это государство создавать. Вы чего хотели, отберете чужие земли у людей и тихо будет? Фига
– агрессивно сказала жительница Медведково и положила ногу на ногу. Платье задралось, и я вдруг заметил, что ее ноги покрыты густыми длинными и почему-то черными волосами.
– Ну, согласись, - вступил в разговор Андрей, - у арабов, да и у всех народов есть, где жить: у русских, у индусов, у англичан. Надо же и евреям иметь свой дом…
Я был удивлен этим сионистским пассажем, нетипичным для Андрея. К происходящему диалогу с каким-то хищным полуоскалом-полуулыбкой прислушивался Борис.
– Зато евреи всюду живут!
– парировала дама.
– Где их только нет, и в России, и в Америке. У них весь мир как дом. Да что там, ты на себя посмотри!
– она победоносно усмехнулась и наморщила носик, довольная своей логикой.
Я смотрел на маленький плоский лобик этой, быть может, когда-то милой женщины и совершенно не хотел ничего ей объяснять и вообще участвовать в этом разговоре. Дама без авоськи только что проглотила какого-то моллюска и явно прочно стояла на ногах. От окружающего мира ее охранял непробиваемый панцирь, содержащий отрывки из программы "Время", усвоенные в молодости. Ей повезло. Она больше не ездила в метро и жила мирной, обеспеченной и комфортабельной жизнью вдали от родины на земле, когда-то принадлежавшей истребленным индейцам. Судя по всему, это ее вполне устраивало. Из своей маленькой скорлупки она считала себя вправе выносить приговоры не только своим соседкам, посещающим неправильные магазины, но и далеким, никогда не виданным ей людям и целым странам.
– Эх, у меня родственники там, - вдруг мечтательно сказал Леонид. Надо как-нибудь съездить, посмотреть, как они живут, да все времени нет!
Званый ужин подходил к концу. Мне пожелали производственных успехов.
– Так ты понял про правильные места?
– оптимистично осведомился Леонид.
– Учти, как ты себя поставишь, так и будет. И Ефим очень это в людях отмечает. Если ты держишь себя подобающе, живешь на широкую ногу, то и к тебе отношение соответствующее. А если жмешься, квартиру подешевле ищешь, в дешевые магазины на распродажи ходишь, то повышения и успешной карьеры не жди! Так что поддерживай марку, ну и работать постарайся получше, конечно.
– Он залез в машину.
На улице было прохладно, и дул ветерок, пахнущий морем и водорослями.
– В тир, граждане, в тир!
– Борис был оживлен в предвкушении стрельбы.
– Да, завтра с утра в церковь, господа! Не забудьте!
– Он с усмешкой и немного снисходительно посмотрел на меня.
– А вы с Андреем, если хотите, можете сходить в синагогу, у нас в Америке демократия!
Глава 8. Жить надо в Литтл-Три.
Мне снился кошмар. Я опять лежал в маленькой комнате на скрипящей постели, притащенной со склада. На соседней кровати сопел малыш и безмятежно спала жена. Было абсолютно темно. Я включил свет, лампочка загорелась, но настолько слабо, что даже ее саму с трудом было видно в непроглядной черноте. Я всматривался в спираль лампочки и с трудом находил ее, растерянно щелкая выключателем и каждый раз убеждаясь, что она светится все слабее и слабее, почти сливаясь с темнотой. Где-то высоко в небе ревел самолет, и я вдруг понял, что это не самолет, а ракета, советская ракета, сделанная послушными бледными людьми из почтового ящика.