Дурная компания
Шрифт:
"Володя уже вылетел.
– Академик посмотрел на часы.
– Только бы с ним не промахнуться. Грише хотя бы есть куда деваться, а Володя последнее письмо совсем отчаяное написал. В Институте эти подлецы его вконец затравили, а работы другой нет, да и денег не осталось, ребенка кормить нечем. Он же неприспособленный, не от мира сего. Эх, поздно он родился, в неудачную эпоху. Как здорово было бы его вытащить сюда, Ефим же обещал создать маленькую группку…".
– Олег, замолвите перед Ефимом словечко за Володю, если он вам понравится, конечно?
– академик повернулся к Олегу.
–
– Да бросьте вы, Ефим к вам неплохо относится. А что это у вас, коллега, вид такой озабоченный, да и синяки под глазами, как будто голова с похмелья трещит?
– Да вот, шаг за шагом разбираюсь в программах, которые когда-то Борис написал.
– Олег схватился руками за голову.
– Это какой-то кошмар, написано так неаккуратно, всюду ошибки, огрехи. Как будто всадник на скаку шашкой рубал и с одной строчки на другую прыгал. Убейте меня, не пойму, почему о нем здесь такое высокое мнение…
– Да вы уж мне о Борисе лучше не напоминайте, - академик нахмурился.
– Он мне ночью сниться начал в кошмарах. Сегодня такое приснилось, до сих пор на душе гадко. Иду я по коридору, и у меня в руках почему-то бутылка хорошего армянского коньяка в бумажном пакетике, а он навстречу. Представляете, перегородил дорогу, щурится так мерзко, под шпану работает, а мне, представьте себе, страшно стало. Ведь не знаешь, чего от шпаны ждать, пырнет ножичком между ребрами и все.
– Бутылку-то выпил?
– Олег явно заинтересовался.
– Слушайте дальше, руки расставил, смотрит так мерзко, своим холодным взглядом и морду скалит. "Папаша, - говорит, - зачем тебе старому хрену коньяк, давай-ка я выпью его лучше за твое здоровье!" - выхватывает ее из рук, откручивает пробку и в горло заливает.
– "Хороший коньяк, - говорит, - У тебя, отец, сердце не пошаливает от такого?" - И довольный такой. А шпану играет, знаете, жутко даже, взгляд трезвый, подлый, унижающий тебя, словом чувствуется, что убийца, на самом деле ищет, как тебя побольнее ударить.
– Значит все-таки выпил, - вздохнул Олег.
– А вы бы ему указали, что на территории компании спать и распивать спиртные напитки запрещено.
– А мне так обидно стало, знаете, дурацкий, конечно, сон, но в России одно время трудно было хороший коньяк достать. Я стою и думаю: драться с ним или бутылку вырывать из рук - значит унижаться. И тут проснулся, такое гадкое ощущение осталось, как будто все на самом деле было.
– Ну вы меня испугали, - Олег потряс головой.
– Мне после таких рассказов, не дай бог, он тоже приснится. А какой коньяк армяне делали, здесь ничего похожего не достать…
– А это, Олег, климат нужен, земля. От гор излучения идут, от земли флюиды.
– Ну ничего себе, великий физик!
– Олег рассмеялся.
– Какие там еще флюиды, уважаемый. Наше дело маленькое, нам бы с вами дырки рассчитать.
Володя появился в компании на следующий день, слегка оглушенный свежестью американских впечатлений и поездкой по автостраде в мягко шумящем автомобиле с автоматически открывающимися стеклами. Все вокруг,
Внешне Володя оказался полной противоположностью Гриши. Невысокий, худой, щупленький как цыпленок, с небольшой русой бородкой, он напоминал разночинца из уездного русского города середины прошлого века. Разговаривая, Володя слегка заикался, что придавало ему немного жалкий и неуверенный вид. В русской речи заикание почти не чувствовалось, но при попытках изъясниться непривычнымим английскими фразами, оно брало свое.
Команда встретила свеженького гостя подозрительно.
– Мудак, полный кретин!
– Борис, увидевший в коридоре продолжавшего радостно улыбаться гостя, не мог сдержать своих эмоций.
– Как куренок ощипанный с юродивой улыбкой. Уже даже этот амбал, и тот был лучше. Вот уж правильно сказано, что мудаки объединяются вместе….
– Поработай, - Ефим, пришедший познакомиться с новой фигурой в его сложной шахматной партии, с некоторой брезгливостью смотрел на Володю сверху вниз, - тут Гриша до тебя приезжал, они соорудили какую-то установку. Я оптике не очень доверяю, лазеры какие-то, при чем тут они, если мы дырки сверлим. Может быть придумаете еще какой-нибудь метод.
– Хо-хо-рошо, Еф-фим, - Володя напрягся и легкий румянец окрасил его щеки.
– Конечно, Ефим, мы с Володей обязательно что-нибудь придумаем.
– вставил академик.
– Слушай, - Ефим слегка повысил голос, - что ты все время рапортуешь, обещания даешь? Вы с Гришей ни хрена не придумали, потратили почти месяц впустую. И ничего страшного не случилось, но зачем обещать? Ты это брось, вы не в партбюро.
– Да нет, - академик в недоумении посмотрел на Ефима, который раньше не позволял себе нравоучений.
– Я же искренне говорю…
– Нет, не обижайся, - Ефим улыбнулся, - вырвалось. Ты меня извини, я просто хотел сказать, чтобы вы спокойно работали, никакого давления на вас я не оказываю, ничего не жду. Получится - хорошо, не получится - еще лучше.
– Ефим как-то странно улыбнулся.
– Ладно, работайте спокойно, я пошел, не буду мешать.
– О ч-чем это он?
– удивленно спросил Володя.
– Володечка, не обращайте внимания, Ефим человек неординарный и немного невыдержанный, с сорванными нервами. К тому же диабет сильнейший, дает себя знать…
Вечером того же дня я столкнулся с Ефимом в холле.
– Ты его видел?
– Ефим слегка сморщился.
– Какой-то щупленький весь, съеженный. Что он все время улыбается, как придурочный. Как ты думаешь, не больной?
– Да нет, Ефим, вряд ли. Просто телосложение такое.