Дурная компания
Шрифт:
– Недоумок ты и твой учитель!
– громко заорал он.
– У вас вся система перекосится. Что же вы, кретины, этого не понимаете? Чем вы тут вообще занимаетесь!
– Борис сжал кулаки и нервно забегал по комнате, как волк в клетке.
Я в ужасе смотрел на происходящее.
– Ведь действительно может перекоситься, Борис прав.
– с тоской подумал я.
– С этим еще отдельно придется разбираться. Как же он так на лету все громит, что и возразить даже нечего? И ведь подгадал, пришел, когда Володя останется один.
– Это что такое здесь
– в комнату вошли академик с Олегом. Они с удивлением, не веря своим глазам смотрели на происходящее.
– Ефим меня послал разобраться с вашей работой.
– Борис сжал губы.
– Мы не можем больше терпеть того, что ваша группа транжирит деньги компании.
– Что же это вы, коллега, позволяете себе врываться в чужую лабораторию в отсутствие ее руководителя, да еще разносить сотрудников. Я вас попрошу, уважаемый, соблюдать этику!
– издевательски произнес академик.
– Это где ты, мудак, видел чужую комнату!
– заорал Борис по-русски.
– Что это за чужие и свои комнаты в компании, которая тебе неизвестно за что платит деньги?
– А я попрошу вас мне не тыкать!
– А ты мне не указывай, старая сволочь, как мне разговаривать!
– Борис, - с ужасом начал я.
– Выйдите сейчас же отсюда!
– зашипел академик.
– И вы тоже.
– эта часть фразы уже была обращена ко мне.
– А ты не командуй, куда нам выходить!
– неожиданно развязно, с наглыми интонациями заявил Борис.
– У-би-рай-тесь вон!
– раздельными слогами произнес академик.
– Ты об этом пожалеешь, старый идиот!
– Борис неожиданно смачно плюнул на пластиковый пол, прямо под ноги академику и, сжав кулаки, ушел.
– А от вас я такого не ожидал!
– Академик с презрением посмотрел на меня.
– Я вам сейчас все объясню, все случайно получилось.
– Случайно можно и подлость совершить, так что потом не отмоетесь. Я не желаю с вами об этом разговаривать, - академик повернулся.
Так гадко я не чувствовал себя уже давно. В груди было тесно, стыд душил и не давал глубоко вдохнуть. "Надо было сразу же повернуться и уйти.
– думал я.
– Наверняка Борис специально все рассчитал, вычислил когда можно застать Володю в одиночестве, заранее узнал, на чем его поймать и пригвоздить кнопками к стенке и заодно меня обвалять в дерьме."
Поток моих горьких мыслей был прерван стоящим на лестничной клетке Борисом, уже успевшим наполнить пластиковый стакан холодной водой и явно поджидавшим меня. Лицо его пошло красно-белыми пятнами, на лбу выступили мелкие капли пота, и в глазах сквозило какое-то странное, жестокое и одновременно садистское выражение.
– Нам надо прогуляться, - сказано это было тоном, не допускающим возражений, и он распахнул дверь на улицу.
– Мне не до разговоров сейчас, с меня на сегодня достаточно, -содрогнулся я.
– Я погорячился, и мне очень важно сейчас узнать, что ты думаешь об их работе. Может быть, я был неправ?
– Надо было вначале разобраться, а потом скандалить.
– Я не
– Может быть, в этой идее и есть какая-то изюминка.
"Идти или не идти?
– думал я.
– Вдруг он еще какую-нибудь гадость замыслил? Даже наверняка, он всегда просчитывает свои ходы."
– Учти, что мы должны вместе пойти сегодня к Ефиму и все ему рассказать.
– Борис перешел на прежний, холодный и официальный тон.
– О том, как ты скандалил?
– я решил выйти на улицу.
– Но ты же видел, - Борис скривился, - этот любимый ученичок академика полный мудак. Он не мог открыть справочник и назвать мне точное число. Я не считаю себя специалистом в этой области, но знаю явно больше, чем академик и этот недоделанный юродивый вместе взятые.
– Но почему, почему надо уничтожать людей? Сейчас ты сам признаешь, что погорячился. Пусть они поработают хотя бы две-три недели, потом все соберутся и будут обсуждать результаты.
– А ты знаешь, во что это обходится компании?
– Борис уже приготовился считать.
– Один час работы …
– Я знаю, знаю. И Ефим это тоже прекрасно знает.
– Это все оттого, что Ефим сделал ошибку, пригласив сюда непроверенных людей. Посмотри, теперь проект стоит на месте, и для компании это позор! Не говоря уже о материальных убытках. Я, конечно, погорячился. Сам не пойму, что на меня находит, - Борис поджал губы.
– Никогда бы не подумал, что я могу плюнуть на пол перед пожилым человеком. Я даже попрошу у академика извинений.
– Но неужели нельзя спокойно поговорить, не нападая, и сделать свои выводы?
– Когда я вижу какую-то недобросовестность в работе, я начинаю выходить из себя. Особенно когда вижу лженауку.
– Голос его приобрел совершенно чугунный и громовой оттенок, а глаза блеснули неистовой убежденностью в своей правоте.
– Так что, ты считаешь, что наш академик занимается умышленной подтасовкой результатов? Это же чепуха. Я допускаю, что он может ошибаться, но в искренности его я не сомневаюсь.
– А как же изгибы?
– Борис торжествующе посмотрел на меня.
– Ведь ты же сам понимаешь, что они могут произойти.
– Согласен, могут. Но люди только начали собирать установку, нельзя же сразу предусмотреть все возможные недостатки.
– Неужели ты не понимаешь?
– Борис нахмурился.
– Они обязаны были все предусмотреть. У меня сердце болит, - он для виду подержался рукой за грудь, - когда я вечером выхожу на улицу, фонари уже зажглись, прошел еще один день, а проект стоит на месте. А этот прохвост и жулик со своим любимым учеником транжирят время и деньги, да еще и Ефиму байки рассказывают!
– Неожиданно Борис зло и обильно сплюнул на тротуар.
– И Ефим это начинает понимать. В один прекрасный день у него откроются глаза, и тогда академику и твоему другу, Олегу, несдобровать. Я хочу тебя предупредить, академик тебя уже не простит.