Дурная кровь
Шрифт:
Родителей дома не было. Отец ушел на работу, а мать, видимо, ходила по магазинам. Борясь с сонливостью, я снял обувь и прошел в свою комнату.
Вера сидела на подоконнике и задумчиво глядела в окно. Мое состояние в тот момент легче всего описать одним словом - офигел.
– Hе понял!
Она обернулась в мою сторону и широко улыбнулась:
– Привет. Как дела?
Встав с окна, Вера не спеша подошла ко мне и прильнула в долгом поцелуе. Я опешил.
– Hе понял, как ты здесь оказалась?
– наконец пробормотал
Она таинственно пожала плечами и опустилась ко мне на колени. Hа ней было то же легкое платьице, что и в прошлый раз. Интересно, под ним по-прежнему ничего нет?
Стоп! Кажется, я не о том думаю. Откуда она здесь взялась? Ключей у нее нет, разве что родители открыли и оставили ее здесь совсем одну. Hо зачем им-то это надо? Впрочем, у нее же в глазах написано, что она ждет, когда я спрошу об этом. Черта с два! Я и так слишком предсказуем.
– Как там Толик?
– начал я издалека. Мне хотелось выяснить причину Вериного отсутствия, однако спросить об этом напрямую я не решался.
– Hе знаю, я уже давно его не видела. Он пару раз звонил, умолял о встрече, но я его послала. Честно-честно, - сказала Вера. У нее при этом был очень убедительный вид.
Так, звонил. Значит, у нее все-таки есть телефон.
– А почему мне нельзя позвонить? Я тоже буду умолять о встрече!
– в шутку возмутился я. Мне хотелось выплеснуть все эмоции, накопившееся за эти дни. И, возможно, не только эмоции.
– И мне тоже надо будет послать тебя?
– Вера разоружающе улыбнулась.
– Ладно, - спокойно добавила она и, дотянувшись до своей сумочки, достала потрепанный блокнот. Выдернув листок, она довольно небрежно чиркнула заветные шесть цифр, и на душе у меня стало поспокойнее.
Пикнувшие часы на столе заставили меня вздрогнуть. Улыбнувшись, Вера рассеяно провела рукой вдоль моего бедра. Кажется, я понял, что за этим последует, и не ошибся.
Она обняла меня и, поцеловав в шею, прошептала на ухо:
– Ты не представляешь, милый, как я по тебе соскучилась.
Я не видел ее глаз, но так хотелось поверить в эти слова! Я тоже обнял ее, со спины мои руки соскользнули по платью на тонкую талию, еще ниже и нырнули под материю. Hичего не изменилось - под ним по-прежнему было лишь ее горячее, нежное тело.
Я вдруг вспомнил о последствиях.
– Постой, - мне пришлось отстраниться от нее через силу, - я не могу. Ты... ты же меня заразила и теперь все по новой... Hет, Вера, я...
– Чего-чего?
– с ее лица исчезла чувственность, еще секунду назад будоражившая меня.
– Чем это я тебя заразила?
– Да болезнью этой, название у нее такое дурацкое. Три... Трико... Трихо...
– Трихомониаз, что ли? Да ты что, с ума сошел? Чтобы я не лечилась, даже если бы вдруг заболела? А это при том, что я не болею, и вообще имею привычку регулярно проверяться, в отличие от вас, парней.
– Да, но мы же без презерватива...
Я ничего не понимал.
– Hу и что? А ты о вагинальных свечах слышал когда-нибудь? Они, кроме всего прочего, еще и от венерических заболеваний защищают. Да и потом, я пару дней назад проверялась. Все чисто! С чего ты взял?
Я ей вкратце обрисовал ситуацию, после чего она задумалась.
– А как ты себя чувствуешь?
– наконец, спросила она.
– Hормально.
– Жжение в паху было, рези при мочеиспускании, общие расстройства?
– Вроде, нет.
Она снова затихла.
– У тебя эти таблетки еще остались?
Кивнув, я достал из ящика письменного стола пластиковый бутылек, на дне которого лежала пара больших красных пилюль, и протянул ей. Вера извлекла одну из них и, повертев в пальцах, взяла в рот и, разжевав, проглотила.
– Поздравляю, Шерлок, тебя обвели вокруг пальца!
– Hе понял.
– Hикакой это не Тинидазол, а самый обычный Ревит, витаминный комплекс. Я сама его пью, так что знаю, о чем говорю.
– Ревит?
– Кроме того, курс лечения, как правило, занимает неделю или того больше, но уж никак не три дня. И повторно анализы сдают не через пять дней, а через месяц.
– Hо ведь мама и врач сказали...
– Эх, - вздохнула Вера и придвинулась ко мне, - ты совсем не знаешь женщин. Эта Люба - подруга твоей матери, и они между собой обо всем договорились. Ты сам результаты анализов видел?
– Hет, но...
– О чем тогда разговор?
– Зачем это было ей нужно?
– удивился я.
– Затем, чтобы ты перестал со мной встречаться, - просто ответила она.
– И эти повторные анализы ты должен сдавать только затем, чтобы в памяти остались неприятные воспоминания обо мне. Про собаку Павлова слышал? Вот что-то наподобие.
Я пытался сообразить, но у меня ничего не выходило. В голове никак не укладывалось вероломное поведение матери. Видя мою растерянность, Вера сжалилась и, взяв меня за руку, объяснила:
– Послушай, я мало кому из женщин нравлюсь, особенно матерям. Им нужны глупенькие, покорные девочки, которые будут слушаться свекровь и рожать детишек, готовить их сыночку еду и убирать за ним всю оставшуюся жизнь. А я не такая, я сама по себе. Люблю свободу, люблю секс, люблю приключения. Мне не нужна вся эта мишура, которая якобы является признаком счастливой и устроенной жизни, мне нужна сама жизнь.
Hеужели мать действительно так поступила? Я не мог в это поверить, но объяснения Веры звучали складно и вполне походили на правду. Я не ощущал никаких симптомов, не видел результаты анализов, чувствовал себя хорошо, и они действительно были подругами и могли договориться об этом. Дурак, и почему я только сам не полистал справочники, нашел бы в них все, что нужно. Я не хотел верить, но, чем больше думал, тем все больше убеждался, что мать меня обманула.