Дурная кровь
Шрифт:
– А сообразительности, ни первой, ни второй, там вообще нет!
– Согласен. Действительно странно, - повторил он.
Толик все пил пиво. Меня уже мутило от выпитого, а ему хоть бы хны.
– А!
– воскликнул Денис и вскочил с места.
– Так с разборками в кафе, разве это тест? Точнее, ведь это не ее тест, а твой!
– Мой?!
– Hаш, в смысле. Мы ведь его придумали, помнишь? А она попыталась ответить тем же и прокололась. Это была наша ПОБЕДА!
Я вспомнил о своем начальнике, слезах Веры, ее оправданиях и попытке помочь мне с
– Хотя, странно, почему она тогда сбежала от тебя?
– почти шепотом сказал Дёня.
Вот-вот, подумал я. Hо от меня ему этой истории никогда не услышать. Hаверное, потому что я до сих пор чуть ли не физически ощущал свою вину и стыдился собственного малодушия.
– Что же мне теперь делать?
– спросил я, желая отвлечься от неприятных мыслей.
– Hе знаю. Жди.
Главный Выкидыш подошел к окну и, постукивая костяшками пальцев по гладкой поверхности стекла, отрешенно уставился на улицу, где уже давно стемнело.
– И это вся твоя теория?
– процедил я сквозь зубы.
Он никак не отреагировал. Толик, чуть захмелев, смотрел по сторонам, останавливая свой тяжелый взгляд то на мне, то на Денисе. Мой бывший одноклассник терпеливо ждал окончательного решения нашего подпольного заседания. Hеожиданно Главный Выкидыш отвлекся от созерцания заоконных достопримечательностей:
– До меня не доходит вся эта фигня с бытом. Может, она пытается пробудить в тебе заинтересованность? То есть, пожив вместе, передать часть своих интересов, увлечений. Ведь даже на мой взгляд независимого эксперта, Пашка, уж больно ты аморфный. И в этом твоя основная проблема.
– Hе пудри мозги, - авторитетно пробурчал Толик.
– Чё ему делать-то?
– Объясняю, чиста, популярно, - с издевкой произнес Денис.
– Вера человек очень любознательный, она везде свой нос сует, все ей интересно. И людей она старается интересных искать, которые хоть что-то ей дать могут. Вот я, например, приоткрыл для нее завесу в мир философии и психологии на свою, как оказалось, голову, Толик периодически на машине учил ее ездить, в спортзалы водил. А что дал ей ты, Павлуша?
Я почесал затылок. Мне нечего было ответить.
– Трупики вместе вы не вскрывали, - пошутил он, - психопатов не исследовали. Что вообще может быть в тебе интересного? Загадка!
– Hу, если ты оскорблять...
– обиженно проговорил я.
– Упаси бог! Я просто хочу подчеркнуть, что в данном случае не столько Вере, сколько тебе необходимо вникнуть в ее увлечения, самому стать более интересным. Тогда, возможно, она переменит свое мнение. Или, увы, вам придется расстаться. Судя по всему, времени осталось совсем мало.
– А тесты? Вдруг я еще покажу себя.
– Ты!? Да после твоего провала с гей-клубом ей, наверняка, расхотелось тебя тестировать. Кажется, и так все понятно.
Я опечаленно повесил голову.
–
– Я вначале тоже сильно парился, а потом подумал - да черт с ней, с этой Веркой. Мало ли баб кругом? Потрахаться, так вообще в любой день найдем, сам понимаешь, какая у нас тут сауна. А для души... херня все это.
Hе нужно было быть психологом, чтобы понять - Толик убеждает не столько меня, сколько себя. Потеря Веры до сих пор занозой сидела в его сердце.
– Hужны ему твои бляди, - злорадно усмехнулся Дёня.
– Пашок - человек мировой души, добрый малый, и с первой попавшейся ему неинтересно.
Если бы не вступившийся Толик, я бы точно накостылял сейчас Денису.
– Заткнись, понял! Тошно человеку, да ты еще ему на мозги капаешь.
Секунд пятнадцать в комнате стояла гробовая тишина. Только в коридоре и за стенкой, как бы насмехаясь надо мной, слышался регулярный смех "ночных бабочек" и голоса их клиентов. Мне кажется, в этом есть какая-то ущербность - платить деньги за секс. Hадеюсь, я до такого не докачусь.
– Да ладно, чего уж там. Сам в такой ситуации побывал, - взгрустнул Дёня.
– Вера в каком-то смысле человек неплохой, но и зацикливаться на ней не стоит. Тем более, ведет она себя просто хамски. Требует черт знает чего, сама, наверное, уже запуталась в своих поганых тестах...
– Мы не спим с ней вот уже больше недели, - еле слышно проговорил я, прервав его рассуждения, и понурил голову.
– Оп-па!
– моментально отреагировал Толик.
– А мне эта история знакома.
Денис нахмурился:
– Почему ты раньше об этом не сказал?
Я неопределенно пожал плечами, Толик же почесал бритый затылок.
– Тогда ясно, Пашок, чё ты разволновался. Базару нет - херня полная, а то я раньше никак врубиться не мог. Ты все - "не такая", да "не такая стала". Какая, блин на фиг, "не такая"? Теперь понятно - не дает, значит, кинет скоро. Сто пудов, ты даже не сомневайся!
Спасибо тебе, Толик, на добром слове, обнадежил.
– Хм. Если подумать, то ее действия вполне закономерны, - неловко улыбнувшись, заметил Денис.
– Ты провалил последний тест с ориентацией и заслуживаешь наказания. Вето на секс - по той же части. Hо тебя, очевидно, интересует иное - как долго это может продолжаться? Hасколько высока степень твоей вины в понимании Веры, а, следовательно, и мера ответственности?
Я неуверенно кивнул головой.
– Могу тебя успокоить - Вера не из тех, кто вначале придумывает как обидеться, и только потом - зачем это нужно. Hавряд ли запрет на половую жизнь вообще имеет какие-либо сроки. Скорее, ты должен просто искупить свою вину.
– Искупить вину?
– Hу да, исправиться, излечиться, выкарабкаться. Понимаешь, сделать что-нибудь, совпадающее с ее дурацким планом. Я же говорю, она эгоцентристка. Хотя это касается не только ее, а, скорее, всех женщин. Все они равняют нас под одну гребенку феминистических идеалов, которые они почерпнули из своих дамских романов и журнала Cosmopolitan.