Дурная Слава
Шрифт:
Что это, если не действительно крутизна.
Он важно вернулся к машине, но вся его важность мгновенно слетела с него, как снежная грязь с машины, загнанной в горячую мойку. На мобильнике светилась гирлянда пропущенных вызовов, и каждая тревожно мигала пурпуром "Полина!", "Полина!" Веничка обожал спорить. То и дело слушалось:
— Спорим, что я перепрыгну ту лужу! Спорим, что я перебегу дорогу в самом оживленном месте!
И перебегал и прыгал. На них возмущенно гудели автомобили, некоторые останавливались, и
— Ты больше так не делай, а то нас действительно побьют, — сказал Артемка, еле отдышавшись после очередного забега.
— За что? Мы ничем таким не занимаемся. Анашу не курим. Кстати, может, затянемся?
Есть у меня знакомый, — Веничка закатывается, смех у него как колокольчик, люди тоже оборачиваются, но теперь уже доброжелательно, кто это так ясно и заразительно смеется, Артем и сам был такой.
— Дай мне мяч. Давай на спор я дойду с ним до дворца спорта! Буду вести и ни разу не уроню.
— Ха, нашел дурака. Ты обманешь меня, ведь смотреть на себя ты запретил.
— Ну, ты же не глухой! Слушай!
Веничка ударил об асфальт, и мяч запел, зазвенел всей своей резиновой душой.
— За мной!
Артемка как сомнамбула пошел вслед за такими зовущими ударами. Ему вдруг до смерти захотелось коснуться мяча, почувствовать его шершавую кожу. Он с тоской подумал, что целый год не брал его в руки. Целый год потерян. Вот если бы вернуться назад. Веничка засмеялся.
— Хочешь поводить?
— Нет, я обязательно собьюсь, — запаниковал Артем. — Да и мяч грязный от асфальта.
— Тоже мне барон нашелся! Держи!
Веничка с ходу бросил ему мяч, и Артем автоматически поймал. Неловко ударил об асфальт, повторил. Теперь он знал, что чудеса случаются. Мяч не упал, не укатился, а послушно запрыгал, забился с гулким стуком между ладонью и асфальтом.
— Проиграл, проиграл! — радостно крикнул Артемка, несясь к возвышающейся вдали громаде дворца спорта.
— Дурачок, я выиграл! — серьезно сказал Веничка.
Пасуя друг другу, они не заметили, как оказались в фойе, где строгая дама в пенсе преградила им путь, требуя билеты, но Веничка неведомым путем оказался у нее за спиной и его голос прозвучал уже из холла, сливаясь с хором многочисленных голосов, по спортивному веселых и задорных.
— Он со мной!
— Я с ним! — послушно повторил Артемка, но был остановлен вялой старушечьей дланью.
— Давай билет!
— Да с Веничкой я! — Артемка пихнулся плечом, стал ввинчиваться в холл, где горел яркий свет, и сновали веселые люди, кипела другая жизнь, к которой он жаждал приобщиться, была даже обида, он обязан был там находиться по всем законам и самому главному закону — закону справедливости.
Он уже практически выскользнул из старушечьих лягушачьих лапок, и только ради приличия дама спросила уже ему в спину:
— Ты из какой школы?
— Из 66-й!
— Тогда понятно. Ваши уже отметились, говны такие, в буфете стаканы побили. Вас что не кормят?
— Сюда! — крикнул Веничка сверху. — Здесь буфет на втором этаже! Я тебе уже место занял!
Все оказалось не так просто. Сразу за Веничкой уже пристроился толстый мальчик года на полтора старше и не пускал.
— Я ему занял! — взвизгнул Веничка и пихнул толстяка.
— Я тебе пихну! — взъярился тот почему-то на Артемку.
— У него игра!
— Да, у меня игра! — вторил Артемка, какая игра, шут его знает.
— И кто ж ты у нас? — подбоченился толстяк.
— Баскетболист.
Толстяк зашелся в издевательском смехе. Смеяться ему не хотелось, но для поддержки форсу надо было.
— Посмотрите на этого баскетболиста! Тебя из-за мяча не видно! И за кого ты играешь? Скажешь, за команду мастеров ДЮСШ "Морские дьяволы"?
— За 66-ю школу.
— Твою школу сегодня «дьяволы» сожрут сырыми. Наш спонсор сам капитан порта! У нас одни кроссовки дороже всей вашей команды оптом!
— Команда для толстых! — сказал Веничка.
— Что ты сказал? Удавлю!
Веничка с ходу зафиндилил ему мячом в наетую ряшку. Артемке случалось получать баскетбольным мячом во время игры. Хоть и минул год, но он хорошо помнил это ощущение, что после удара еще длительное время лицо остается совершенно плоским, но в пупырышку, повторяющим протектор мяча. Пользуясь моментом, пока толстяк превратился в овощ, они ретировались в зал. И вовремя, команды вызывались на поле.
Поле было яркое, раскрашенное веселыми красками, и баскетбольные кольца смотрелись на глянцевых щитах, словно кольца далекой планеты Сатурн. Судьи с буквами «НБА» на футболках сверяли данные в протоколах.
Первыми на поле появились «дьяволы». Вышли чинно и аккуратно, как маленькие вымуштрованные солдатики. Стали снимать фирменные костюмы с молниями по всей длине. Капитаном у них был высокий блондин по фамилии Филинов. Красавчик с напыщенным лицом и точеным греческим носиком, который он всячески лелеял и тщательно припудривал.
— Этот будет забивать, — профессионально отметил Артемка. — А тот костолом, — указал на коренастого угрюмого подростка с фамилией Собакин на майке. — Таких специально против лучших нападающих выставляют. Против меня всегда персональную защиту играли, — вздохнул он, сердце сжала жалость к самому себе, такому никчемному.
После небольшой паузы на площадку выдавилась 66-я, о чем можно было загодя догадаться по крикам "Козел!", "Сам козел!" и "Чего ты гонишь, гонза?". Игроки были в растоптанных кроссовках и дешевеньких куртках и сразу вызвали пренебрежительные улыбки «дьяволов». Особенно хорош был в своем превосходстве Филинов. Настоящий антипод. Высокий, красивый, в подогнанной по фигуре форме, он стоял и слегка лениво, слегка снисходительно улыбался, показывая шикарные белые зубы. Лимоном он их отбеливает что ли?