Дурная Слава
Шрифт:
— Вор-это не ругательство? — уточнил Бен.
— Вор — выдающийся организм!
Решив просветиться до конца, Бен задал мучивший его вопрос.
— Вот положим, человек украл миллион, как вы его после этого называете? Какая звезда ему положена?
Петра посмотрела на него с пренебрежением.
— Ты совсем тупой. Я же сказала, только Олигарх является вором — выдающимся организмом.
Бен поблагодарил женщину за бальзам на исстрадавшуюся совесть.
— Куда вы направили женщину, что прибыла сюда раньше?
— Сейчас я ничего не смогу сказать, моя смена завершена.
— Только не вздумай сопротивляться или подать сигнал, — предупредил Бен.
— Сопротивляться? — не поняла она. — Зачем? У меня все органы в единственном числе, а за имплантант я заплатить не в состоянии. С чего бы это я стала рисковать?
Бен понял, что с людишами ему всегда удастся договориться. Однако когда они поднялись по столбу наверх, и он втянул девушку в бокс, Мама спросила:
— В боксе гость полной имплантантной комплектации. Я должна зарегистрировать его и сделать несколько цифровиков.
— Конечно, — согласилась Петра, а всполошившемуся Бену пояснила. — Все равно отчеты Мамы нужны только ей, их никто не читает.
Бен замялся и признался, что помял одного из водителей, поинтересовавшись, не выйдет ли ему это боком.
— Винипеникс и Шпрехен-Шухер гермафродиты из другого темпорального ряда. Работают по контракту. Мы за них вообще не отвечаем, — успокоила Петра.
После необходимой процедуры они вошли в лифт и прибыли в БК, где их уже ждал Троян. У него были такие же безразличные глаза, как и у партнерши. На Бена он даже не посмотрел, а Петру попенял, впрочем, без особых интонаций, просто в силу необходимости. Надо было вводить отчет и закругляться.
Петра по быстрому отстучала на компиляте пароль и время. На этом миссия операторов завершилась, и они пошли в душ. Принимали они его вместе, терли друг дружке спинки паралоновыми мочалками. Бен подождал рядышком, стараясь не угодить под брызги. Петра предупредила, что как гостю Мама может включить ему хлорирование, и тогда волосы обесцветятся по всему телу.
— Решат, что ты извращенец и тебя интересуют женщины и тогда твоей миссии конец — в соус и в герметичные соты, — пояснила Петра.
— С чего ты решила меня предупредить? Тебя было бы проще, если бы меня, как ты выразилась — в соус.
— И сейчас не сложно, потому что я ни за что не отвечаю. Отвечает Мама.
Поездка в лифте, плавно меняющим плоскости движения, Бену понравилась. На остановке Троян их покинул. В открывшуюся дверь Бен увидел других людишей, поднимающихся в сверкающую, словно ледник стену из сверкающих хрустальных сот.
— Соты отдыха, — пояснила Петра. — Эндорфин в неограниченном количестве, сколько сможет освоить мозг. Троян может потреблять его литрами.
— Ты обещала мне узнать про Полину, — напомнил Бен.
Петра сказала, что свяжется со сменщиками из личного бокса, так бесплатно. Они вышли в коридоре, где люки-двери были даже в полу.
— Там дешевле, — пояснила Петра. — Боксы герметичны, так что не слышно, что по тебе ходят.
Она отперла лючок в стене. Внутри открылся пенал, вмещавший только одного человека и
— Винс, куда поместили наш последний груз?
Отвечавший не удивился вопросу, это был спокойный, равнодушный ко всему на свете мир.
– 218-й промежуточный склад. Бирка 108.
— Как вас только до сих пор не захватили, — удивился Бен.
— Кому мы нужны? — пожала она плечами. — Я тебе не сказала главного. Если бирка пересечет Портал, тебе ее больше не видать. Олигархи непобедимы и вечны. Ты должен гордиться, что твоя Полина увидит Оазис. Правда, ее глаза убудут уже на другом существе. Высшем организме в обоих мирах, воре с большой буквы — Олигархе.
Бен вошел в лифт и на стенном компиляте набрал номер промежуточного склада.
Через минуту лифт высадил его в обширной бетонной коробке со стеллажами из прозрачных пеналов, внутри которых в мутноватой жидкости плавали тела, а то и отдельные части тел. Причем, части пытались систематизировать и однородные собрать в одном сосуде. Бена едва не вывернуло, стоило ему увидеть двухметровую полость, заполненную одними мозгами.
— Что это? — выдавил он, отворачиваясь, но везде были картины, одна более жуткая, чем другая.
— Соус, — услужливо ответила Мама, пол имел вентиляционные отверстия, забранные ребристой решеткой, там же прятались динамики. — Органического происхождения.
Если хочешь, скажу состав.
Бен отказался.
— Здесь есть живые люди? Я хотел сказать, людиши.
— В промежуточном складе им делать нечего. Населенные зоны остались внизу. На этом ярусе ты не встретишь никого. Так устроены соты.
— Покажи мне 108-ю бирку.
— Иди прямо по проходу.
Подчиняясь командам, доносившимся из-под ног, Бен прошел около километра, сворачивая и петляя между стеллажей, в которых, как ему вскоре стало казаться, находились жертвы маньяка с бензопилой. Он представил себе эту сюрреалистическую картинку со стороны. Далеко занесла его судьба, выпускника Алгинского мясного техникума. А всего то хотел от армии отмазаться, подал документы на факультет с самым низким проходным баллом. Мог бы честно работать, получать свои гроши, ругаться из-за них с женой, выкраивать, чтобы позволить себе новые китайские трусы с ширинкой. Ан нет. Как выяснилось в Сотовом Мире даже вором его назвать нельзя, это слишком высокое звание для него. Кто он? Проходимец из одного мира в другой.
Бен быстро устал. Сев на пол и сняв ботинки, достал свалявшиеся в ком, смерзшиеся на вид и чрезвычайно ароматные носки. Растирая натруженные ноги, попенял Маме:
— А ты ведь врешь. Никуда ты меня не ведешь. Этот пролет я чудесно запомнил, мы тут уже проходили. Запутать меня хочешь?
— Нет, здесь мы еще не были.
— Значит, остальное верно, раз ты не опровергаешь. Вот ты и попалась, дура механическая. Ты не хочешь мне показывать…мою бирку.
— Зачем она тебе? Ты ведь хочешь ее забрать?