Дурная слава

Дейли Джанет

— На вопрос, где мой подопечный, отвечу без обиняков, — улыбаясь во весь рот, произнес он. — Справляет свои естественные потребности.

Расти кивнул в сторону кустов, растущих в некотором отдалении от палаток.

— Доставил Винс тебе какие-нибудь неприятности?

— Он слишком устал, чтобы даже подумать об этом. Хотя о тебе не скажешь того же, — заметил Расти, оглядывая Киннкэйда с головы до ног.

— По правде говоря, я не слишком скверно себя чувствую.

— Возможно, у меня не такой

острый глаз, как у нашего повара, — Расти лукаво прищурился, — но я сказал бы, что ты выглядишь как-то иначе. Собственно, ты выглядишь чертовски довольным собой.

— Неужели?

Киннкэйд улыбнулся и посмотрел на Иден. Проследив за его взглядом, Расти с неподдельным изумлением уставился на друга.

— Так вот откуда дует ветер.

— Да, оттуда и дует.

— Я знал, что в последние две недели тебя что-то тревожило. Недаром ты казался таким задумчивым и мрачным, но я-то считал, что все дело в Винсе. — Сняв шляпу, Расти почесал в затылке. — Подумать только! Наш ковбой влюбился.

Расти с сочувствием посмотрел на Киннкэйда. Кто-кто, а он-то знал, что, когда речь заходит о любви, без сложностей почти никогда не обходится. И Винс был тому красноречивым подтверждением.

— А что ты собираешься делать с ее братцем?

— То, что задумал.

— Ты ее потеряешь.

— Нет, если постараюсь сделать все от меня зависящее, — твердо заявил Киннкэйд.

Несколько лет назад в местечке под названием Сэйеров колодец помещалась хижина геологоразведчиков. От нее не осталось и следа, только колодец, чтобы обеспечить обитателя лачуги водой.

Именно здесь должны были производиться окончательные сборы скота, предназначенного для продажи, и здесь он должен был провести ночь перед броском через Блэк-Рок-Дезерт.

Покончив с вечерней трапезой, Иден налила себе последнюю чашку кофе и подошла к потрескивающему костру, вокруг которого собралась вся ее уставшая за день команда. Неподалеку от костра помещался старый пень. Иден опустилась на него и сняла шляпу.

Киннкэйд сидел напротив нее с другой стороны костра, опираясь на локоть и вытянув длинные ноги. Она почувствовала на себе его взгляд, похожий скорее на прикосновение, и отвела глаза. Это был всего лишь взгляд, ничего больше, но в последнюю неделю она узнала, что можно сказать взглядом.

— Хорошо будет вернуться обратно на ранчо, — потягивая кофе, изрек Эл Бендер, — принять душ, долго стоять под струей воды, надеть чистую одежду. У меня такое чувство, будто я ношу на себе тридцать фунтов невадской грязи.

— Да ты и пахнешь так же, — заметил Дик. Взгляд Киннкэйда снова остановился на Иден — в нем она прочла ожидание. Но она пока еще не была готова сообщить своим людям о том, что утром они не вернутся на ранчо.

Боб Уотерс покопался в горящих поленьях палкой. Свет костра

отражался в круглых стеклах его очков.

— Нам понадобилось всего два дня сверх положенных трех недель, чтобы собрать весь скот. И это было прекрасное время. Мы сделали работу быстро.

— Да уж, я готов орать во всю глотку, что это так, — объявил Эл. — И мы охватили чертовски большую территорию за эти три недели.

— Но многого и не сделали. — Боб посмотрел на Иден, чувствуя себя обязанным кое-что ей напомнить.

— Не думаю, что нам удалось бы найти так много скота в тех местах, которые мы пропустили, — сказала Иден и повторила свои соображения по поводу того, почему они не искали скот там и обошли их стороной. — Мы соберем там его весной.

— Осень, весна — не понимаю, в чем разница, — отозвался Винс. — Вся эта работа — только пустая трата времени. Какой смысл собирать весь этот скот, когда у тебя нет никакой надежды отправить его на рынок? Мы работали как лошади, а для чего — непонятно.

Сидящие вокруг костра вдруг как по команде смолкли все разом. Наконец Боб Уотерс встал и, выплеснув остатки кофе в костер, сурово посмотрел на Винса.

— Киннкэйд был прав насчет вас, Росситер, — прорычал он. — Вы говорите чертовски много.

Позвякивая шпорами, Боб направился к фургону.

— Можно еще кофе?

— Да. Думаю, я тоже не откажусь от чашечки, — вступил в разговор Эл Бендер, вскочил на ноги и последовал за Бобом.

— Пиво бы сейчас подошло как нельзя лучше, — объявил Винс слишком громко, стараясь показать свое равнодушие к замечанию ковбоя по своему адресу.

— Этому маленькому торжеству не хватает пенистого холодного пива, — повторил Винс. — Лучше, если бы его было ящика два.

— Нет, — сказал Киннкэйд, медленно поднимаясь на ноги. — Что требуется на нашем празднике, так это немного музыки.

— Если ты думаешь о транзисторном приемнике Дикого Джека, то забудь о нем, — возразил Винс. — Здесь, среди этих холмов, ничего, кроме помех, не услышишь.

— Я думал не о радио, — ответил Киннкэйд, глядя на своего друга. — Твоя гармоника все еще с тобой, Расти?

— Как моя банковская карточка, — ухмыльнулся Расти. — Я никогда не расстаюсь с ней.

— Ну, тогда сыгран нам. У меня есть желание поплясать. — Киннкэйд обошел костер и направился к тому месту, где только что сидели Боб и Эл. — А ну-ка посторонись, Дик, ты сидишь в самом центре танцплощадки.

— О, прошу прощения. — Долговязый ковбой живо поднялся на ноги и подвинулся к Расти.

Когда Киннкэйд повернулся к Иден, она вздохнула:

— Похоже, я тоже мешаю.

— Нет.

Он наклонился, взял кружку у нее из рук и потянул ее за руки, побуждая встать, до того как она поняла, что он от нее хочет.