Дурнушка Хана

Соколова Стэлла

Но... Мне все равно, я так устала. Пусть это все закончится поскорее, только бы мне не было больно. Почему-то вспомнилась бабушка. Когда я была маленькая, она часто брала меня на колени и говорила со мной. Просто говорила. И так легко и спокойно мне было в те времена...

Потом я вспомнила маму. Как она приходила полумертвая со второй работы, но все равно с улыбкой брала меня на руки и крепко целовала. Как шептались за маминой спиной соседки потому что «нагуляла дитятко». Один единственный раз мама рассердилась на меня, уж и не помню за что. Я тогда заревела и сказала, что раз она меня не любит, лучше бы меня совсем не было. Когда я успокоилась, мама взяла меня на руки, прижала к себе и сказала:

«Твоя жизнь – это самое ценное, что есть у тебя и у меня. Каждый день мы боремся за нее, пусть наша борьба и не видна. Не отказывайся от своей жизни так просто. Даже если тебе будет трудно, продолжай бороться. Ты ведь сильная девочка.»

Слезы потекли еще сильнее. Из груди вырвалось сдавленное рыдание. Я хочу жить. Даже если мне придется убить ради этого.

Я ХОЧУ ЖИТЬ!!!

***

Я знал, что в этот момент Алин заносит меч над головой Ханы. Да, пусть будет так. Мое сердце разрывалось, но лицо застыло каменной маской. Спина напряглась. Я застыл, ожидая легких шагов заспиной, которые оповестят меня о том, что Алин закончил. Хорошо, что это Алин, он сделает все быстро, Хана даже ничего не почувствует. За моей спиной повисла напряженная тишина... Которую разорвал звук удара меча по деревянному Кейрину.

Все еще боясь поверить, я обернулся – Хана стоял на колене, левой рукой сдерживая меч Алина. Мальчик с трудом отвел лезвие в сторону, резко вскочил и ударил Алина в подбородок, голова лейтенанта мотнулась, видимо он не ожидал такой атаки.

Воспользовавшись моментом, Хана бросил тело вперед, опрокидывая Алина на спину, сделал перекат и развернулся. Лейтенант тоже поднялся, ошарашено глядя на Хану, который тут же ринулся в атаку. Алин отступил. Хана подпрыгнул высоко над землей, отвел левую руку к правому плечу и ударил. Лейтенанант успел выставить меч, отбивая Кейрин. Сила удара, дополненная весом Ханы, бросила их обоих на землю.

Боги, прошло не более мига с того момента, как я отвернулся, не в силах смотреть на то, как Алин клеймит моего ученика, превратив его живого мертвеца и вот, спустя один удар сердца, Алин сидит, одной рукой упершись в землю позади себя, а другой продолжая сжимать рукоять меча, сломанное лезвие которого лежит неподалеку.

– Я хочу жить!!!

Срывающийся голос, наполненный яростью, разлетелся над площадкой. Ударяясь о стены окружавших нас зданий он множился, поднимаясь эхом к самым небесам, ударяясь о которые падал вниз, разлетевшись на миллионы сияющих осколков.

Мальчишка закрыл лицо руками и зарыдал. Алин обнял его одной рукой и поднял лицо к небу. Мягкая улыбка легла на лицо лейтенанта, на котором отразилось облегчение, словно он гору с плеч сбросил. Спустя миг Алин тихо рассмеялся и смех этот почти сразу перешел в хохот.

Наверное было жестоко с моей стороны просить Алина об этом...

Я пошел к ним, не веря, боясь поверить. Наступив на что-то, я едва не потерял равновесие. Бросив взгляд под ноги я остановился - под моими ногами лежал обломок Кейрина. Кейрина, изготовленного из черного дерева, которое практически невозможно сломать. Я взял обломок в руки и тихо рассмеялся, обратив лицо к небу.

– Он пройдет! Слава Высшим, он пройдет!

Глава седьмая. Встреча с Богами.

Империя Ардейл. Лотар. Священная Акадэмия Хикар.

Зимнее солнце едва показалось над верхушками деревьев. В морозном воздухе разносился запах хвои, от чего хотелось вдохнуть полной грудью. Скоро, когда солнце будет в зените, от утреннего морозца

не останется и следа. Холодных зим Империя не знала никогда, снег выпадал только на севере и в горах, окружавших Империю с запада.

По пустой дороге, которая поднималась в гору, шаркая уставшими ногами, шел старик. Старик шел не спеша, даже нехотя, словно на собственную казнь. А для старика это так и было. Старый мастер знал, что совсем скоро душа его отправится к Высшим и он был рад этому. Бесцельное существование утомило его. Каждый день он проводил в своей хлипкой хибаре, с тоской глядя на кусочек лазурного неба, ожидая прихода милосердной смерти. Мысленно считая каждый удар собственного сердца, старик ждал, ждал, ждал... Затянувшееся ожидание конца стало для него смыслом жизни. Конечно, будь старик менее гордым и упрямым, не пришлось бы ему влачить жалкое существование нищего, но кроме гордости у него ничего не осталось и лишь она не позволяла старику приблизить смерть. Ведь он был истинным мастером. Мастером, у которого Боги отняли возможность заниматься любимым делом. Делом, в которое он вкладывал душу, которым он жил.

Полуслепыми глазами старик смотрел под ноги, поднимать голову ему не хотелось. Медленно, очень медленно, он шел к воротам Священной Акадэмии, но любая дорога когда-нибудь кончается и как бы не оттягивал мастер этот момент, дорога все же привела его в Священной Акадэмии.

Старик остановился перед закрытыми воротами и поднял взгляд. Только Светлые знают, как сильно старик устал надеяться и ждать, в глубине души понимая, что все его надежды тщетны. Поначалу он всегда шел с надеждой, ведь молодые и амбициозные, смелые и красивые, давали ему веру в то, что в один из дней горячее пламя вновь вспыхнет в горне, а маленькая кузница наполнится звоном молота. Как же старик хотел вновь ощутить нестерпимый жар пламени, увидеть как раскаленный металл изменяется под каждым ударом молота и, окунув заготовку в корыто, увидеть в мутной воде едва различимые линии самого прекрасного оружия в мире - Кейрина. После множества разочарований, мастер Кир запретил себе надеяться, но надежда все равно зарождалась вновь, слабея с каждым разом. Сейчас она был маленькой горсткой пепла, покоящегося где-то в глубине его измученного сердца.

С тоской подняв взгляд, старик увидел на стене молодого воина, того самого, которому он отдал Кейрины ученические. Глаза старого мастера встретились с изумрудными глазами сиятельного господина, лицо которого быо непроницаемо-спокойным. Молодой воин кивнул старику и исчез. Через несколько мгновений он появился перед мастером Киром. Воин был одет в светло-голубой кафтан, рукава которого были подвернуты, открывая взгляду сильные руки. Ноги были обтянуты темно-серыми штанами, белые волосы собраны в хвост. Под глазами воина залегли темные тени словно он не спал несколько ночей подряд. Ааш'э'Сэй весьма болезненно относятся к собственным неудачам, вот видать и замучила беднягу бессонница. С трудом скрыв оскорбительную ухмылку, старик молча протянул руку.

Нет смысла заводить разговор, и так все понятно, без лишних слов и витиеватых речей. Воин вложил в протянутую руку старика сверток. Несколько минут старый мастер смотрел на потрепанный холст, а потом неспеша развернул его.

***

Я смотрел на старика, которому отдал сверток. Все же я был прав – мастер пришел на рассвете. Не желая заставлять почтенного старца ждать, всю ночь я провел в караулке. Спать мне не хотелось. Я думал. Вспоминал вчерашний бой, прокручивая его в голове снова и снова. Сколько желания жить было в тот момент в Хане! Его яростный крик слово пробудил меня от долгого сна, в котором я пребывал последние годы.