Душа и краски
Шрифт:
Это звонила ее бабушка, чтобы узнать, как обстоят дела в теплице. После этого короткого разговора мы снова вышли на улицу, Лила должна была что-то полить. Она набрала воду из шланга и с желтой лейкой отправилась к сооружению, за чьими стенами росли овощи.
Я следовала за ней, разглядывая все вокруг. Особенно мне понравилось то, как сквозь крону пробивался солнечный свет. Это место очень отличалось от города, по которому мне пришлось прогуляться. Никакого шума, никакого рева автомобилей, только шелест листьев и еще какой-то звук, напоминающий свист. Это были птицы, которых я не сразу заметила. А потом я заметила еще и насекомых,
– Иди сюда, – позвала меня Лила.
Она была внутри теплицы, куда я и отправилась. Внутри было жарко, я это почувствовала сразу, как только зашла сквозь небольшую дверь. Не было ветра, было душно и очень влажно. Капли воды стекали по прозрачным стенам, справа росли огурцы, слева – томаты, а между этих грядок расположился проход в виде дорожки из декоративных камней. Пахло зеленью и еще чем-то земляным, Лила поливала уже второй ряд, струя воды вырывалась из лейки и падала в лунки, где мгновенно впитывалась, придавая почве более темный оттенок.
Вдруг послышалось жужжание, залетела пчела в поисках пыльцы. Лила замерла, я тоже, оставалось полить три растения. Лила это и сделала, стараясь не делать лишних движений, а я наблюдала за пчелой, которая приземлилась на желтый цветок. Пока она перебирала своими мохнатыми лапами, мы удалились наружу.
Снаружи дышать было легче, мои легкие сразу же наполнились прохладным воздухом. Лила поставила лейку на место, и мы пошли в беседку, поднялись по двум ступенькам в деревянное сооружение, где по середине разместился стол, а с трех его сторон стояли скамейки. Лила села ближе к стене, а я устроилась напротив и разглядывала балки и перекрытия. Под потолком висела большая лампочка, сквозь стекло виднелись электроды и спираль, а от нее по балкам пролегал черный провод. Один конец шел к дому, а второй шел по стене и заканчивался у включателя с красной кнопкой. Пахло деревом, смолой и чем-то сладким, чем-то цветочным и легким.
– Так, откуда ты приехала? – спросила Лила.
Надо было что-то сказать, я медлила, перебирая факты и слова в голове.
– Из Икара, – вдруг произнесла я.
– Икара? Это, наверное, небольшой город?
– Да, – подтвердила я ее предположение.
– Знакомое название, – продолжила она.
А Икар был сыном Дедала в древнегреческой мифологии, а еще так называлась корпорация, в чьих стенах меня создали. Правда, в тот момент я вспомнила только ее название, которое неоднократно звучало на выставке.
Меня спросили, я ответила, а потом мне Лила долго рассказывала про соседку, которая вчера меня осматривала, про других соседей и про здешние места, которые можно было посетить. Я слушала, пополняя свой словарный запас.
В тоже время меня уже начали искать, уже заметили, что одного не хватает. У руководителя была паника, он кричал на весь зал, проклинал всех, кто попадался ему на глаза. Мое тело было слишком дорого, даже не просто дорого, неприлично дорого, также подробности его создания были под строжайшим секретом. Нельзя было поднимать шум, исчезло же человекоподобное существо, выращенное в искусственных условиях. Определенно, поднялась бы паника и не только, не все бы оценили такой прорыв в науке.
В этот же день уволили и всех охранников того здания, были наняты детективы, которые уже внимательно просматривали
Я же не догадывалась о последствиях своего побега, я просто ушла, желая увидеть, что находится за пределами выставочного зала. Ушла и даже не думала возвращаться, но меня им нужно было вернуть. Слишком большая потеря, слишком большая ошибка, которая могла разрушить целую корпорацию. И не только, правда о моем и таких, как и я, появлении на свет могла породить хаос в обществе. Элементарно не все человеческие умы были готовы к такому.
Если честно, я сама не была готова узнать правду о себе. Я об этой правде даже не задумывалась, я просто наслаждалась моментом и обществом своей новой первой болтливой знакомой, не догадываясь, что меня могут лишить свободы, воспоминаний или даже жизни. Я сидела в беседке, слушала и начала задавать вопросы, получая новые знания.
Лила же была не против провести время со мной. Если бы не я, ей бы пришлось эти два дня провести в одиночестве, чего ей никак не хотелось. Мне же тоже было приятно общество, я начала в нем чувствовать потребность, как в жажде, голоде или сне. Как и в желании посмотреть на картины, увидеть новые цвета и мазки. Я становилась человечнее с каждым часом, проведенным с Лилой. Мы говорили, обедали, смотрели сериалы и обсуждали их, а на закате отправились прогуляться по окрестностям.
Лила одолжила мне свитер, когда немного похолодало. Она открыла калитку, и мы отправились за пределы земельного участка. Пошли в лес, преодолев несколько метров по камням и траве, преодолели мост, через высохшую реку, от которой остались только заросли камышей, и небольшое поле подсолнечника.
Теперь нас окружали тысячи высоких деревьев и других растений. Под ногами можно было увидеть листья земляники, небольшие синие цветы и шишки, которые вызывали у меня дикий интерес. У них была такая необычная форма, словно из дерева высекли бутон, который стал раскрываться как звезда.
У Лилы за спиной был небольшой зеленый рюкзак, увешанный значками в виде животных, еды и других объектов. В нем лежал небольшой толстый альбом и пенал с десятками карандашей. Она достала все это, когда мы набрели на поляну, где летали стрекозы, комары и другие насекомые.
Она села прямо на траву, положив альбом себе на колени, рюкзак разместился рядом с ней. На нем лежал открытый пенал, который состоял из четырех секций, карандаши в нем были разложены как радуга, только серые и черные лежали отдельно вместе с ластиком и точилкой, которые не давали мне покоя свои предназначением.
Лила начала рисовать, а я села рядом, наблюдая за ней и за солнцем, которое закатывалось за горизонт. Закат не переставал вызывать у меня восхищения своей красотой, небо наполнялось всеми красками, становилось как радуга с красной полосой у горизонта, плавно переходящей в оранжевую и потом немного в желтую. А следом шел еле уловимый зеленый оттенок, после которого небо было привычного дневного цвета, который становился все темнее и темнее, переходя в фиолетовый, на чьем фоне уже начинали появляться звезды.