Душа и тело

Антарес Наталья

Бледная и слабая после перенесенной болезни я на ватных ногах кое-как преодолела расстояние от машины до двери, постучала и только потом запоздало обнаружила, что дверь заперта изнутри. Из последних сил я затарабанила кулаками, выждала немного и, еле волоча негнущиеся конечности, обошла строение, встала на цыпочки и ударила костяшками пальцев в единственное окно.

– Йенс, я знаю ты там! – я думала, что кричу в полный голос, но из груди вырвался лишь невнятный шепот, -Йенс, открой мне! Господи, Йенс!

Мы не виделись

около трех недель с тех пор, как я слегла с бронхитом, и сейчас, когда сквозь мутное от грязных дождевых потеков стекло внезапно проступило лицо Йенса, я бесконтрольно отпрянула назад, в панике схватилась за воздух и больно упала на спину. У меня было такое чувство, что я только что увидела живого мертвеца, как во всех этих фильмах про зомби-апокалипсис, настолько ужасающее зрелище передо мной открылось.

Когда входная дверь вдруг распахнулась, я уже поднялась на ноги и даже слегка собралась с мыслями, но стоило мне в упор столкнуться с Йенсом, как меня вновь накрыло и из глаз безудержным потоком покатились слезы.

– Что? – недоумевающе прищурился Йенс, словно и не подозревающий о том, на кого он стал похож.

– Ничего, – я взяла себя в руки, сняла с плеча сумку и решительно заявила, – здесь лекарства, термос с горячим бульоном и еще кое-какая еда.

– Не надо, – отрицательно помотал головой Йенс, и к своему вящему удивлению я неожиданно поняла, что он абсолютно трезв.

–Еще как надо! – сходу отмела возражения я, – ты меня впустишь?

– Нет, – многозначительно загородил проход Йенс, – не приходи больше. Я серьезно.

– Почему? – вскинула брови я, мучительно стараясь снова не сорваться на плач.

– Потому что я не хочу, чтобы ты видела, как я умираю, -спокойно объяснил Йенс, и у меня окончательно снесло крышу.

– Прекрасно! – выдохнула я, – а чтобы Ханна и ее дочки делили твое наследство, значит, хочешь! Они уже все распланировали на случай твоей смерти, Ханна собирается забрать тебя отсюда, чтобы ты умер не в одиночестве, а на руках у любящей супруги, и заставить фрау Беккер оплатить твои долги вместо нее.

–Неплохо придумано, в духе Ханны, – оценил озвученную схему Йенс, надрывно откашлялся и подозрительно уточнил, – а ты откуда все это знаешь?

– От твоей жены! – мрачно сообщила я, – в отличие от тебя, Ханна мне доверяет. А ты даже за порог меня теперь не пускаешь.

– Я возьму лекарства, – протянул мне руку Йенс и вымученно усмехнулся, – в знак доверия.

– И это все? –я выразительно заглянула внутрь, но Йенс на корню пресек мои поползновения просочиться в дверь.

– Спасибо, Беата, но на этом точка, – грудная клетка Йенса яростно заходила ходуном, и следующие слова дались ему с немалым усилием, -мне тяжело признаваться, но всё это время я был слишком пьян, чтобы до конца осознавать, сколько ты для меня делаешь.

– И буду делать дальше, Йенс! – пообещала я в преддверии чего-то ужасного и неотвратимого.

– Не

будешь! – отрубил Йенс, – а сейчас, спасибо за всё, и прощай. Домой, Беата, к Эберту, и чтобы твоей ноги здесь больше не было. Кажется, я тебе уже это говорил, но потом напился и всё забыл. Учти такого не повторится. Я даже спрашивать тебя не буду, зачем ты два года сюда ездила, просто уходи и никогда не возвращайся. Что ты стоишь? Или мне позвонить Эберту, чтобы он сам решил этот вопрос?

Хорошее в этом было только одно – Йенс взял лекарства и вроде бы согласился их принимать, чтобы не позволить Ханне осуществить свою хитроумную комбинацию. А в остальном…. Пустота, которую мне полностью заполнял собою Йенс опять заняла утраченные позиции в моей душе. Я ушла не, оглядываясь, негласно признавая правоту Йенса, чудом не угодила в аварию по дороге в Ор-Эркеншвик, а когда зашла домой, вдруг услышала в гостиной возбужденные мужские голоса. Мой муж вернулся из Голландии и теперь делился с Куртом свежими впечатлениями. Так как в беседе внезапно промелькнуло мое имя, я не удержалась от соблазна, и затаилась под лестницей.

ГЛАВА V

– Вчера я здорово оттянулся в Амстердаме, – с многозначительной ухмылкой рассказывал Эберт, – не поверишь, но мне даже не жалко денег, которые я оставил на улице Красных фонарей. Эта крошка всё честно отработала, ты бы видел, что она со мной вытворяла, как она стонала, как извивалась, как она умоляла меня не останавливаться…

– Она – профессиональная шлюха, а ты – щедрый клиент, чему тут удивляться? – с бездарно скрываемой завистью в голосе Курт попытался сделать вид, что бурный восторг Эберта ему абсолютно не понятен.

– Шлюха шлюхе тоже рознь, дружище,– авторитетно поведал мой муж, и мне стало ясно, что Эберт великолепно знает толк в предмете обсуждения и регулярно освежает свои знания на практике, – одна может всем видом показывать, что она тебя хочет, и как ей безумно нравится, когда ты ее трахаешь, а другая молча лежать под тобой и, скучающе закатив глаза, ждать, пока ты спустишь. А бревна в постели мне и дома хватает.

– Да брось, – недоверчиво хмыкнул Курт, – я всегда думал, что девчонки из бывших соцстран просто огонь…

– Раньше я тоже так думал, – вздохнул Эберт, – возможно, это мне так не повезло, но у Беаты оказался темперамент снулой рыбы. Слава богу, она хотя бы нормально справляется с обязанностями по хозяйству, но мне уже начинает казаться, что домработница обошлась бы мне, что называется, меньшей кровью. По крайней мере, она бы не утомляла меня своим нытьем, не ходила бы вечно с кислой миной и мне не надо было бы оплачивать ее текущие расходы. А что теперь? Да стоит мне намекнуть на развод, как эта бедная овечка сразу перестанет изображать из себя вселенскую тоску и выкатит мне такие алименты, что в итоге я останусь без гроша.