Душа Махабира
Шрифт:
Мало-помалу Гиены начали выдыхаться, и гораздо быстрее, чем он рассчитывал. Они пытались и уходить подальше и меняться местами, все без толку, как только Финланд или Михиль видели, что они засыпают — в морду летел камень.
— Я рад, что переоценил вас… — сказал он, наблюдая как последняя гигантская гиена задремала.
Фин видел пристальным взглядом, что они спят. Циркуляция духа сильно поменялась, — «Другого шанса не будет…» — убеждал он себя.
Кинув пару камней возле вожака и гиен, что были сразу под ним, Финланд положил два пузырька эссенций в шкатулку, а затем и в карман. Из-за маленького
Он уцепился за очередной выступ, сорвался, полетел спиной вниз и быстрее чем смог понять что случилось, уже лежал на песке. Под затылком краснел предательский камень.
Фин не понял сколько прошло времени, но по тому, сколько слюней Михиля было на его лице, прикинул, что около часа. Отчаявшийся дракончик укусил его за запястье, чтобы пробудить, и не отпуская хватки смотрел огромными глазами, зрачки которых превратились в ниточки, когда Фин наконец глянул на него.
Он огляделся, две гиены по бокам не проснулись, — «Вожак тоже еще спит, повезло…» — подумал Фин и медленно поднялся. Стараясь не шуметь, он тихо пошел к болоту, возле которого валялась палатка, веревка и несколько уцелевших коробочек с пайками.
Каждая ходка давалась все труднее, Фин оглядывал гиен по десять раз в минуту, очки постоянно сползали с потного носа, несмотря на то, что были закреплены веревкой. Он вливал в глаза столько духа, что в обычном состоянии его голова раскололась бы от боли, но сейчас он не замечал этого, не мог замечать.
Дотащив палатку до скалы, Финланд сложил все остальные вещи в мешок, обернулся. Возле вожака он увидел присыпанную пузатую флягу с водой, которую не замечал до этого. — «Я должен взять ее,» — подумал он и привязал веревку к палатке так, что потом затащить ее сверху. Затем Фин медленно шел в сторону вожачки.
В пяти метрах от гиены лежала фляга, Фин понял — она полная. «Я перестаю видеть…» — задыхаясь, он осознал, что истратил остатки духа, всю ночь он прибегал к нему, чтобы выявлять засыпающих гиен, а теперь от напряжения выплеснул остатки за считаные минуты. — «Ничего, она спала до этого». — Фин заставлял себя идти дальше, добравшись до фляги, он потащил ее и, переведя взгляд, увидел белые оскалившиеся зубы, вылезающие из-под черной кожи вокруг пасти.
Раздался вой, их было два, но Фин услышал только тот, что издала вожак. Схватив флягу, он со всех ног драпанул в сторону скалы и был уверен, что сейчас его окружат остальные гиены. Но вместо этого увидел, как стая бежит прочь от него!
Неосознанно Финланд полез в карман, достал коробочку из-под иголок, повернулся и кинул ее в пасть, которая в его мозгу занимала все обозримое пространство.
Раздался хлопок и оглушительный шквал визгов. Вожак катался поп песку, извиваясь как оторванный хвост ящерицы. Придя в себя, зверюга с полуоторванным языком и кровавой слюной побежала за Фином.
Он уже был почти на вершине, словно занимался этим всю жизнь и выбирал самые нужные камни для подъема, а в мышцах появилась тройная сила.
В последний момент Фин специально полез вбок, в ярости гиена прыгнула так
Финланд обежал плато по краю, на ходу подбирал камни и бросал в вожака. Подбегая к другой стороне, он крикнул.
— Михиль поднимай!
Дракончик послушался и спикировал вниз. Фин посмотрел на изуродованную морду гиены вожака, затем до него донеслись чавканье прямо под скалой, там была слепая зона от навеса. Он выглянул, на сколько мог. Массивные лапы с багровым песком жутко дергались в конвульсиях, а вокруг стая гиен вырывала куски из уже мертвого тела — «это один из наших кутов!» — быстро сообразил Фин.
Он так вцепился в это зрелище, что едва заметил, как вожак побежала обратно.
— МИХИЛЬ ВВЕРХ! — прокричал Фин.
До него дошло — зверюга раскусила его затею и отправилась прикончить дракончика.
Он вылетел вверх, еле дотягивая веревку, Фин вцепился в нее и тут же ухнул вниз. Перегруппировавшись, он уперся в два уступа, больно до крови разодрал спину об острый выступ. Финланд видел, как гиена пытается вытащить у него веревку, но он мог бороться с ней, — «Ее челюсть вывихнута!» — догадался Фин, наблюдая, как у зверя кривилась пасть.
— ПЕРЕСТАНЬ! Если бы ты, если бы вы оставили нас в покое этого бы НЕ БЫЛО! — кричал он ей, — пожалуйста, п-просто уйди!
Но ответом была лишь ярость, стертые пальцы на веревке закровоточили, а плечи отказывали оттого, что все последние сутки он собирал и кидал камни, и уже который день каждый час перекладывал взрослого гона.
Финланд посмотрел направо — расщелина которую он уже давно приметил, почти отколотая глыба, слишком большая, чтобы так просто опрокинуть ее на гиену, — «Прости!» — дождавшись очередного рывка от зверя, в короткий зазор Фин почувствовал, что может вытащить веревку на себя. Запрыгнув на уступ, он в свободном падении продел веревку в зазор, упершись ногами, Фин встал на отвесную скалу, и потянул изо всех сил, то же самое сделал вожак.
Гиена почти не различала того, что к ней приближается. Для нее это был однородный силуэт еле живой почти бездушной материи, которая вдобавок плавала в океане духа, которого в последние годы стало так много, что стая почти ослепла. Лишь за миг зверюга поняла — это смерть.
Тонна камня свалилась на гигантскую горбатую тушу. Гиена отрыгнула клубок черных потрохов, в конвульсиях она дергалась, безнадежно пыталась уцепиться в Фина, который обошел гору камней и с украдкой смотрел на то, как из зверя уходит жизнь.
— Прости… — прошептал он и отвел взгляд от кровавого куска отчаянья и злобы.
Писк Михиля привел его в чувство.
Сбоку показался Клычок с окровавленной мордой. Финланд начал карабкаться. Дракончик полетел на гиену, в последний момент уклонился от его укуса. Фин забрался наверх очень быстро, по новому удобному выступу.
— Давай!
Фин потянул сверток со всеми грузами, небольшой вес палатки воды и остатков еды для такого как он, однако, были настоящим вызовом.
Клычок не пытался перетянуть его, зверь подбежал к вожаку, завыл, такого воя Финланд не слышал никогда: гулкий, вибрирующий и, мелодичный.