Душа Махабира
Шрифт:
— Ты, как и твоя сестра, всегда думали, что у вас простой внешний дух, но это не так. — Старик отряхнулся, превратился в песчаное облако, перелетел на каменную скамейку неподалеку. — Твой гнев, отчаянье, сильная ненависть и скорбь, способны испепелять чужой дух, впрочем, твой они жгут постоянно.
— Как это, у меня звездный дух?
— Ну-у-у, я бы так не сказал.
— Я часто злилась и… — Один за другим в памяти начали всплывать случаи, когда Рюга одерживала неожиданную победу, каждый раз она думала, что противник просто выдохся,
— Может так статься, что это и не нужно… А может, и невозможно, — выговорил демон и откупорил крышку кувшина, который вытащил из драного рукава.
— Что опять удумал, дед? — Рюга зашарила по мусору в поисках снаряда.
В итоге схватила охапку костей духовой ладонью и метнула в демона. Мелкими брызгами они отскочили от старика. Раздался звук откупоренной бутылки. Из кувшина повалил густой туман.
«Незачем сопротивляться» — прошептал Махабир.
— Кто заговорил! — гаркнула Рюга.
Она отскочила, но облако настигло ее быстрее, гон неуклюже приземлилась, упала и погрузилась в сон.
Облако демона несло гонкай по ночному небу. Окутанная в плотный дух, она не падала. Быстрее ветра демон донес Рюгу до пригорода Салатоша, где ждали Хазем, Сайф, Гамаш, Фин и носорог.
— Возвращаю, — проскрежетал демон, он материализовался из облака лишь наполовину, Рюга оказалась у него в лапищах.
— Что с ней? — воскликнул сильфир и подбежал к девушке.
Гамаш принял ее, но ширины рук не хватало, чтобы нести как следует. Носорог подбежал, протрубил. Камнелюд еле умастил ее на зверя, которому за время отсутствия Рюги смастерили огромное седло.
— Гамаш, возьми и это тоже, — демон протянул черную секиру Рюги.
Каменная рука схватила оружие, по тому, как грандир накренился, сильфир понял — для него оно неподъемное.
— Наакт, — окликнул демон.
Хазем повернулся, молча они простояли мгновение. Фин заметил, что великан создал едва заметный дух.
— Мне все ясно, — сказал торговец.
Рюга проснулась посреди ночи. Оглядевшись, она поняла, что лежит в знакомой палатке. С остатками дурмана в голове гонкай поднялась, выползла из палатки. Заметив секиру, взяла и ее — «Уже отвыкла…» — подумала она, глянула на горизонт.
Вдали красовался Салатош с яркими фонариками в высоких башнях, где Гон устроила бедлам четыре дня назад.
Посмотрев в другую сторону, Рюга увидела Хазема. Подошла к нему.
— Где парень? — спросила она.
Торговец не повернулся. Будто входя из транса, он поднял голову, и указал ладонью на запад.
Молча Рюга зашагала в указанном направлении. Через десять минут она увидела грубо отесанный обелиск, который голыми руками вырубил Гамаш.
У Рюги подкосились колени. Она просидела так несколько минут.
— Молчишь?
Гон зачерпнула пригоршню песка. Затем еще. Вскоре принялась рыть землю как одержимая.
— ДУРАК! — проорала Рюга.
Она гребла и гребла землю. Создала духовые кости и продолжила ворошить могилу. Песок по бокам то и дело присыпал яму. Ветер подхватывал разметанный песок и возвращал обратно. Прорыв до половины своего роста она начала бить в землю кулаками.
— ТЫ ХОТЕЛ БЫТЬ РЯДОМ СО МНОЙ! ЗАЧЕМ, ТЫ, ПОПЕРСЯ, В ЭТОТ, ЧЕРТОВ, ГАДЮШНИК! ЗАЧЕ-Е-ЕМ!
Создав зеленые кости демона, гон начала молотить все сильнее и сильнее. Дух вытек почти так же быстро, как вода из перевернутого кувшина. Обессиленная, Рюга продолжала бить в землю.
— Прости, — раздался голос в паре шагов.
— Ты-ы-ы!
Хазем стоял перед ней босой и без повязки, оголяя кристалл во лбу.
— Так должно было быть.
Рюга кинулась на торговца. Несколько раз она огрела его по лицу ладонью, из носа потекла кровь.
— ОН ЖЕ, ТВОЙ, СЫН! ПОЧЕМУ, ТЫ, ПОЗВОЛИЛ, ЕГО, УБИТЬ?! — на каждое слово Хазем получал удар по лицу, но он не щурился и не моргал, продолжал удерживать сознание и смотрел на Рюгу, — ЧТО ТЫ ЗА ОТЕЦ ТАКОЙ!
Тяжело дыша, девушка застыла с занесенным кулаком.
— Ни… никчемный, — прохрипел Хазем, — я не иметь право называть себя отец.
Рюга встала, словно пьяная отшатнулась от торговца. Пнула песок ногой присыпав его лицо, затем рухнула на колени.
— Зачем закопал так глубоко?
— У нас такой обычай, ветер мочь поднять земля и нарушать покой.
Хазем встал, из рукава достал круглую серьгу похожую на браслет.
— Я подарить ему этот круг, когда он быть юн. Алмас носить его до свой последний день.
— Если жить хочешь, вали старик, меня воротит от тебя, — прошипела Рюга.
— Лишь отдать круг тебе. — Хазем подошел, чуть не свалившись на ровном месте, уперся в колено, наклонился, положил украшение перед девушкой.
Рюга глядела на украшение. Даже в лунном свете было видно, что серьга вся поцарапанная и кривая, а белый камень, нанизанный, посередине покрылся трещинами. Дождавшись пока Хазем уйдет, она поджала украшение пальцами, прижала его к груди, уперлась лбом в песок.
Медленно к девушке подобрался носорог. Ткнул клювом в плече, протрубел, так тихо, что получился хриплый писк. Рюга понимала его намерение — хотел погладить. Она обняла зверя, запустила руку в бороду, которая пахла лесом.
— А я тебе имя придумала.
Носорог обдал ее горячим дыханием.
— Багорой будешь. — Рюга отодвинулась и поглядела на зверя, два глаза сфокусировались на девушке, только сейчас она увидела, что они различались, у одного зрачек был шестигранным, а у второго круглым. — Согласен?