Душа по обмену
Шрифт:
— Тогда откуда о зелье стало известно Никею и Камилии? Блордрак мне чуть ли не обвинение выдвинул!
То ли девушка была искусной актрисой, то ли в самом деле не имела отношения к распространению слухов, но выглядела она по-настоящему потрясённой. Даже побледнела так, что на светлой коже мгновенно проступили яркие пятнышки веснушек. Похоже, не притворяется.
— О, Единый! Что теперь будет?! — простонала она, прикрыв ладонью рот. — Думаешь, он вызовет карателей?
Насколько я успела понять, карателями здесь называли представителей службы, которая занималась охраной общественного порядка, как некий
От последней мысли стало совсем тоскливо. Подавив тяжёлый вздох, я возразила:
— Ради глупой шутки? Не думаю, но раз слухи уже пошли, нервы они мне ещё потреплют. Не знаешь, кто мог рассказать Никею о зелье?
— Так понятно кто, наша воображала, — всё ещё бледная Талма обвиняюще показала пальцем на пустующую кровать у окна. — Подслушала, наверное. Она же тебя терпеть не может. Не упускает случая гадость сделать, а тем более перед Блордраком выслужиться.
Про Регалу, третью девушку, живущую в комнате, Санра рассказала вскользь, поскольку они с Лестой не дружили.
— А зачем ей перед ним выслуживаться?
— Затем, что он дэйр, а эта дурында спит и видит как бы к высшему обществу примазаться. Помнишь, как она, задрав нос, рассказывала, что её прабабка из высокородных была. А тут ещё старший брат скоро на эйре женится, вот и зазналась дальше некуда. К тому же он ей давно нравится.
— Кто?
Синие глаза Талмы наполнились чем-то похожим на жалость. Снисходительную. Неприятную. С таким видом обычно ещё у виска пальцем крутят.
— Леста, ты иногда такая наивная, хоть плачь. Да только слепой не заметит, как она на Никея смотрит и чуть ли на шею не вешается!
Эта новость не удивила. Смазливые грубияны вроде Блордрака у юных девиц обычно пользуются успехом.
— Значит, думаешь, она ему рассказала?
— Ясное дело, а кто же ещё? — Талма вдруг снова прижала ладонь к губам и посмотрела на меня с обидой. — Ты что на меня подумала?! Да я бы никогда так не поступила!
Точно обиделась. Даже губы задрожали, и слёзы на глаза навернулись. Как же хочется ей поверить! Поверить в то, что в этом чужом неприветливом мире у меня есть хотя бы один, если не друг, то доброжелатель. Кайя с Санрой не в счёт — они со мной возятся из-за собственного корыстного интереса.
— Извини, я тебя не обвиняю, просто пытаюсь понять, как такое могло случиться? Было очень неприятно выслушивать обвинения Блордрака. Он теперь меня ещё и интриганкой считает.
— Всё из-за этой змеи, — немного успокоившись, вздохнула расстроенная Талма. Обида в её взгляде и голосе сменилась искренним сочувствием, и на душе стало теплее. — Вот же досада! Значит, теперь ваши отношения станут ещё хуже. Ты поэтому снова худеть решила?
Разумеется, нет. Но так резко отрекаться от чувств к Никею пока нельзя — эта тема у подружек явно была любимой и мусолилась не один год. Молча кивнула, не вдаваясь в подробности. Пусть лучше пока так думает.
— Ничего не выйдет! — с грустью резюмировала
— Тамла, ты опять! Забудь о зелье и никогда больше не упоминай! — строго напомнила я.
— Ой, точно, извини, — смутилась Талма. — Так что ты будешь делать?
— Худеть, как и планировала, — повторила упрямо.
Правда, это проще сказать, чем сделать. У меня с лишним весом проблем никогда не было, и что нужно делать я представляла весьма смутно, ну кроме того, что необходимо исключить из рациона сладкое, мучное и подключить физические упражнения. А вот у моей младшей двоюродной сестры Даши было ожирение третьей степени. Я даже однажды сама водила её к диетологу, когда тётя была занята. Но запомнилось мне только как врач сказала, что с таким весом бегать опасно — можно повредить суставы и рекомендовала длительные пешие прогулки, которые в сочетании с диетой и в самом деле ей помогли.
— Талма, давай, прогуляемся по парку, — предложила, решив совместить приятное с полезным. — А то я здесь плохо ориентируюсь.
— Как это? — удивилась девушка. — Ты же в школе третий год учишься.
Упс, ещё никогда Штирлец не был так близок к провалу! Пора переходить к придуманной на этот случай легенде.
— Понимаешь, у меня после недавней травмы снова начались проблемы с памятью. Как в детстве. Воспоминания путаются. Я чуть не заблудилась, когда сюда от молельни шла. Только, пожалуйста, никому не рассказывай.
— Теперь понятно, почему ты про фонтан забыла. На него же только первокурсники ведутся, — понимающе кивнула Талма. Удивлённой она уже не выглядела — видимо, весь лимит на сегодня исчерпала. — Ладно, пойдём. Всё равно занятий сегодня больше не будет. А ориентироваться же по браслету можно. В него встроен путеводитель, нужно только активировать.
Ну, Санра! Неужели сложно было мне всё это дома рассказать и показать! Скольких проколов удалось бы избежать!
— Ладно, напомнишь потом, как его активировать. Идём.
Но далеко мы уйти не успели. В коридоре послышался шум. Нам навстречу двигалась стайка адепток. Первой шла стройная светловолосая красотка с надменным выражением лица. В руках она несла что-то голубое и длинное.
— Только не это! — тихо простонала Талма. — Моранда Лэридан — дочка директрисы! Та ещё гадина! Тихо проходим мимо и не смотрим на неё. Не смотри, говорю…
Я и не смотрела. Она сама перегородила дорогу и во всеуслышание высокомерно заявила:
— Эй, зикфа, моё дорожное платье испачкалось, а чистить магией его нельзя — слишком дорогая вещь. Возьми и постирай. Всё равно ты больше ни на что не способна!
Я удивлённо перевела взгляд на Талму. Подруга отвела глаза и виновато передёрнула плечами, дав понять, что ситуация не нова и лучше не нарываться, а просто выполнить, что велят как, по всей видимости, и поступала Леста. Вот только я — не Леста и унижаться не собиралась, а ещё хорошо понимала одну вещь — если прогнусь сейчас, на мне так и будут ездить все, кому не лень.
Но истерить и хамить — тоже не вариант. На помощь, как ни странно, пришли строки из висящего на стене документа, машинально выуженные из памяти.