Душа по обмену

Мэй Рада

***

Следующие два дня мне пришлось провести в постели — заведующая настояла, несмотря на то, что к вечеру слабость почти отступила. Металлические браслеты, только теперь уже другие — более замысловатые, вернулись на запястья, а ко мне наведалась знакомая дэйры Найрис — эйра Гледа Лирен из королевской академии. Она принесла пару книг и показала несколько, на первый взгляд, простых упражнений на очищение сознания и концентрацию внимания. Их полагалось делать утром и вечером ежедневно, чтобы впоследствии было проще контролировать перемещения

в междумирье и при необходимости быстро обрывать эту связь.

Узнав, что я выбрала местную академию, женщина не расстроилась, заверив, что я в любом случае попаду к ней на практику, поскольку преподавательскую деятельность она совмещает с работой в королевском госпитале.

Камилия и Зиэлда в лазарете не появлялись. Блордрак вёл себя странно: держался подчёркнуто вежливо, но отстранёно и, кажется, был выбит из колеи не меньше моего. Что ж, по крайней мере, как на презренную пылинку он на меня больше не смотрел, да и как товар не оценивал, лишь периодически бросал в мою сторону задумчивые взгляды, не пытаясь заговорить. Ну а я не пыталась выяснить, что у него на уме, потому что имелись тревоги посерьёзнее.

После разговора с отцом я постоянно ждала встречи с главой рода Дорган. И вот на третий день, когда мне разрешили вставать и передвигаться, заведующая неохотно сообщила о визите декана факультета менталистики.

— Он уже приходил вчера, я сказала, что тебе ещё нездоровится. Сегодня снова явился, как он выразился, пообщаться с будущей адепткой, — проворчала дэйра Найрис, явно не питающая к моему деду добрых чувств. Даже интересно, какая кошка между ними пробежала? — Если не хочешь, я его не пущу.

— Спасибо, не нужно. Пусть войдёт. Я не могу прятаться от него вечно, да и не собираюсь.

Мысленно порадовавшись, что успела привести себя в порядок, переодеться и даже вымыть голову, я поправила платье и приготовилась к малоприятной встрече.

— Может, лучше подождать до завтра, когда будет смена твоего жениха? Он вправе присутствовать при вашей беседе.

Совет был дельным, но нервирующее ожидание изматывало, хотелось скорее положить ему конец. К тому же мне было любопытно, что такого важного хочет сказать бывший родственник и подтвердится ли предположение Урнана, казавшееся безумным.

Глава 21

Эйр Дорган выглядел точно так же, как при нашей с ним последней встрече: чёрный, наглухо застёгнутый костюм, седые, гладко зачёсанные назад волосы до плеч, неприступный вид и холодный взгляд серых глаз. Было заметно, что он старался его смягчить, но получалось неубедительно.

Неспешно вошёл, осмотрелся, нашёл взглядом стул, пододвинул его ближе к моей кровати и сел, сохраняя величественную осанку.

Я молча наблюдала за ним, не торопясь здороваться и вступать в беседу первой. Страшно не было, но незваного посетителя, казалось, окружала мрачная и гнетущая аура, отчего в небольшой палате стало очень некомфортно.

Он тоже помолчал некоторое время, видимо, стараясь сильнее впечатлить, а потом начал разговор с главного, без долгих лирических отступлений:

— Добрый день, Лестэлла, тебе ведь известно,

что ты моя внучка?

Вот значит как? Я уже не дурная кровь, а родная внучка?

— Эм… была раньше, но потом вы от меня отреклись, — напомнила спокойно. И пусть не думает, что для меня это невосполнимая потеря.

Мужчина снизошёл до скупой улыбки, показавшейся мне натянутой и неестественной, и лаконично заявил:

— Был не прав, хочу исправить эту ошибку.

Вот так просто. Без предисловий и оправданий. Поразительная самоуверенность!

— В каком смысле? — уточнила осторожно. Вдруг я его всё-таки не так поняла.

Дорган смерил меня испытывающим взглядом, словно ждал определённой реакции и, помедлив, всё с той же искусственной улыбкой сказал:

— Я хочу, чтобы ты снова стала полноправным членом рода Дорган — одного из древнейших родов Рансаара.

Это прозвучало торжественно и… дико. Я думала, что готова к подобному разговору, но от такой незамутнённой наглости вдруг совершенно растерялась. Просто в голове не укладывалось, как можно выкинуть ребёнка из семьи, годами его игнорировать, презирать, обзывать за глаза, а потом, когда выяснилось, что он небесполезен, явиться и как ни в чём не бывало вернуть обратно. Да ещё с таким видом, словно великую честь мне оказывает!

Впрочем, сам он, наверное, в этом не сомневается. Так и ощупывает взглядом лицо, вероятно, в поисках признаков счастья и восторга. Что ж, искать придётся долго, учитывая, что меня переполняли совершенно противоположные чувства.

— Эм… и зачем мне это нужно? — спросила, с трудом сдерживаясь, чтобы не высказать всё это ему в лицо.

Кажется, я всё же не смогу у него учиться. Интересно, из академии могут исключить за грубость декану?

Такого ответа дедуля явно не ожидал. Он помрачнел и медленно, словно пытаясь что-то втолковать маленькому несмышленому ребёнку, объяснил:

— Затем, что ты больше не будешь безродной простолюдинкой и займёшь достойное положение в обществе.

Он даже не пытался извиниться и выразить сожаление, сочувствие, а просто снисходил как король до презренной подданной. Стало обидно и противно. Какие же все эти высокородные эйры и дэйры — павлины!

— Меня вполне устраивает моё место, — отчеканила сухо. — К тому же я связана магической помолвкой с Никеем Блордраком и уже являюсь членом его рода.

Мой собеседник недовольно скривился и прежним тоном продолжил гнуть свою линию:

— Его отец запятнал свою честь в глазах короля. Для тебя это не самая выгодная партия. К тому же ему нужно только состояние твоего торговца-отца.

Фразу про отца он процедил с нескрываемым презрением, и это стало последней каплей.

— А вам нужен только мой дар, так чем вы лучше?! — возмутилась я, уже не скрывая своих чувств. — Что касается моего торговца-отца, то он достойнее вас обоих вместе взятых! Он не бросил меня, узнав, что я зикфа, а продолжал любить и заботиться. Ему всё равно, есть у меня способности или нет, а мне нет никакого дела до титулов и положения в обществе, так что в вашем предложении я не заинтересована!