Душа сутенера
Шрифт:
Лепин поморщился. Он больше всего не хотел услышать именно этот голос. Позвонивший был известным банкиром. По статусу подобный телефон был ему не положен, но по степени своего влияния он был равен вице-премьеру и даже считался одним из тех, кто способствовал назначению премьера на должность.
— Здравствуйте, — Лепина бесило уже одно то, что банкир обращается к нему на «ты», а он вынужден был говорить ему «вы», хотя последний был старше его всего на несколько лет.
— Говорят, ты не разрешил продажу энергоресурсов через Украину, — банкир не спрашивал, он утверждал.
Конечно,
— Это пока предварительное решение правительства, — осторожно сказал Лепин, — вы знаете, что Украина не платит нам за поставки нефти и газа. Мы пытаемся решить проблему в комплексе…
— Это ты нашему премьеру очки втирать будешь, — перебил его Тальковский, — мне про долги рассказывать не нужно. Хочешь в обход отправлять газ, через Белоруссию и Турцию? А у нас ведь обязательства есть перед австрийцами. Думаешь, мы не знаем, кто тебе это посоветовал?
— При чем тут советы? — сжал зубы Лепин. — Мы исходим из реальной экономической ситуации.
— Реальная ситуация совсем другая. Не нужно ничего менять, Владислав, это в твоих же интересах.
— Я не принимаю решений самостоятельно. Для этого есть президент и премьер.
— Хочешь быть чистеньким? Уже не получится, Владислав. Ты у нас вице-премьер. И знаешь, как трудно проходило твое назначение. Ты своему патрону скажи, чтобы не зарывался. Мы ведь не дети, все понимаем.
Лепин молчал. Он знал, о ком говорит Тальковский. Не для кого не было секретом, что правительство было сформировано на основе договоренности между представителями различных кланов. И основная часть чиновников была рекомендована Тальковским, одержавшим в закулисных интригах самую большую победу. Однако ни для кого не было секретом, что Лепин представлял другую группировку, которую контролировал руководитель объединения «Армада» Валентин Рашковский.
— Решение будет принимать премьер-министр, — упрямо повторил Лепин, — все претензии можете адресовать лично ему.
— Значит, поговорили, — Тальковский положил трубку.
Лепин закрыл глаза. Этот звонок был так некстати. В этот момент в кабинет вошел его помощник.
— Владислав Николаевич, вас ждут англичане, — напомнил он.
— Что? — Лепин поднял голову. — Да, да, конечно. Сейчас иду. Да, скажи, что я сейчас приду. Мне нужно только позвонить премьеру.
Помощник быстро вышел. Лепин взглянул на телефоны и поднял трубку аппарата прямой связи с премьер-министром. Ему пришлось прождать около двадцати секунд. Видимо, премьер был занят, возможно, с кем-то беседовал. «Может, ему позвонил Тальковский», — невесело подумал Лепин. Он уже хотел положить трубку, когда премьер наконец ответил:
— Что случилось, Владислав Николаевич? Вы закончили совещание?
— Да. Наши эксперты полагают, что мы можем подождать с прокачкой наших энергоресурсов на Запад. Не обязательно идти на условия, которые предлагает
— Тогда мы опоздаем с поставками энергоресурсов в Австрию, — сразу сказал премьер.
«Значит, ему звонил Тальковский, — понял Лепин, — их компания получает проценты с газа, прокаченного в Австрию. Можно было догадаться и без этого разговора».
— Может объяснить австрийцам нашу ситуацию? — сделал новую попытку Лепин. — Вы ведь знаете, что Киев не соглашается на наши условия. И наши эксперты предложили использовать другие варианты экспортировки…
— Но не сейчас, — быстро ответил премьер, — я думаю, что нам нужно вместе искать приемлемое решение.
— Да, — растерянно сказал Лепин, — мы подумаем…
Премьер, положив трубку, сказал Тальковскому по другому телефону:
— Они думают, что им удастся протащить этот план. Не волнуйтесь, мы не допустим, чтобы наши поставки в Австрию были приостановлены.
— А почему Лепин так нагло себя ведет? — поинтересовался Тальковский. — Может, он не хочет больше работать в правительстве?
— Я бы его давно убрал, — признался премьер, — но вы ведь знаете, как у нас все построено. Его нельзя убрать, он человек Рашковского. А с ним мы договаривались, что Лепин будет в правительстве. Рашковский очень помог нам в прошлом году, и сам президент решил ввести Лепина в кабинет министров.
— Тогда нужно сделать так, чтобы Рашковский сам захотел убрать Лепина из Белого дома, — заметил банкир.
— Это легче сказать, чем сделать, — вздохнул премьер, — но я подумаю над вашими словами. А поставки в Австрию мы сорвать не позволим. Можете не сомневаться.
На другом конце провода молчали. Затем Тальковский, словно опомнившись, сухо попрощался и положил трубку. Премьер, вздохнув, вытер лоб носовым платком. Он всегда помнил, что был поставлен на эту должность Тальковским. Один из предыдущих премьеров враждовал с банкиром, и по городу ходили упорные слухи, что Тальковский планировал даже физическое устранение неугодного чиновника, но в конце концов решил просто убрать его с должности. Премьер не мог предположить, что в кабинете банкира, когда он поочередно разговаривал с вице-премьером и премьер-министром, находился еще один человек. И теперь, после того как Тальковский положил трубку, он молча посмотрел на банкира, ожидая его указаний.
— Этот наглец просто зарвался, — сказал хозяин кабинета, — он серьезно считает, что должен контролировать все финансовые потоки. А премьер ничего не может с ним сделать. Рашковский вряд ли хотел новой войны. Это все придумал сам Лепин. Решил, что ему все позволено. Он ведь уже вице-премьер. Нужно срочно принимать меры.
— Можно договориться с Рашковским, — осторожно предложил собеседник Тальковского.
— Каким образом? — зло поинтересовался банкир. — Приехать к нему и попросить разрешения на вывод Лепина из состава правительства? И как объяснить ему наше желание? Он сразу поймет, что мы хотим получить наши дивиденды, и потребует свою долю. На Лепина ему наплевать, но он не даст нам просто так взять наши деньги. Он потребует своей доли.