Душа в наследство
Шрифт:
Тогда маги решили действовать иначе. Они разъехались в разные части Диосты, взяв с собой лишь по одной части артефакта и договорившись более никогда не встречаться и защищать артефакт ценой собственных жизней. Они взяли на себя страшное бремя — стали стражами последнего дивала, стражами, призванными не дать его бессмертной душе выбраться наружу.
Я не поняла, в какой момент с моей щеки сорвалась крупная слезинка и упала на белоснежный лист открытого блокнота, оставив мокрое пятно. Все эти люди добровольно отказались от своих семей и домов только для того, чтобы защитить Диосту. Это было их
Что чувствуют сейчас эти мужчины? Мне было больно даже думать об этом!
Следующая слезинка тихо скатилась по щеке, оставляя еще одно мокрое пятно на бумаге.
— Пожалуй, хватит на сегодня чтения, — печально заключил мистер Уотсон, взглянув на меня.
— Иди сюда, — тихо шепнул Ян и обнял меня за плечи, привлекая к себе.
— Мне не хотелось бы прерывать столь милый момент, — настороженно глядя в одну точку, проговорил следователь, — но, кажется, нам стоит кое-что проверить.
Ян вопросительно взглянул на бывшего друга. Несколько долгих секунд мужчины смотрела в глаза друг друга и каким-то образом сумели договориться без слов.
— Думаю, у нас проблемы. — Сообщил Ян и так очевидное.
Он поспешно принялся шарить в кармане плаща, пока не извлек несколько белоснежных платков, из которых на стол перед нами упали четыре золотых пальца. Вид искусно выполненных пальцев, которые до мелочей походили на настоящие, отличаясь разве что цветом, и так немного пугал, но когда части артефакта буквально поползли друг к другу, подобно червям, я не удержалась и вскрикнула.
— Они соединяются! — с некой смесью восторга и ужаса сообщил следователь и задержал одну из частей артефакта, не позволяя ее приблизиться к прочим.
Ян лишь согласно кивнул, продолжая следить за неуклюжими движениями разбитого артефакта. Когда пальцы были уже очень близки к слиянию, поверенный бесцеремонно принялся поднимать их со стола один за другим и упаковывать в шелк платков.
— Очередное доказательство того, что в блокноте мистера Иджа написана чистая правда, — проговорила я.
— Нужно спрятать их куда-то, — нахмурился следователь.
— Куда? В сейф в твоем кабинете? Чтобы, соединившись, артефакт свел с ума какого-нибудь незадачливого сотрудника патруля?
В чем-то поверенный был прав, ведь мы уже видели, как влияет ношение артефакта на людей. Мистеру Уотсону, который нес в кармане всего два пальца, было весьма нехорошо, в то время как Ян превосходно справлялся с миссией хранителя частей артефакта. Но я все равно переживала за него.
— А что ты предлагаешь? — ощерился следователь.
— Логичнее всего было бы разделить их снова, и сделать то, чего не сделали члены «черного когтя» — разбросать по разным частям Диосты, — не выдержав, влезла в беседу я.
— Ты безусловно права, душа моя. Только вот для того, чтобы сделать это, нам нужно разворошить осиное гнездо заговорщиков и обезвредить их, потому что отправляться
— Это небезопасно, — проговорила я.
— Душа моя, со мной ничего не случится, — улыбнулся Ян. — К тому же сейчас я вернусь домой и нацеплю на себя еще один фамильный перстень, который полностью блокирует ментальные воздействия. Поверь, сквозь него ни одна душа, пусть трижды бессмертная, не доберется до моих мыслей.
— Да, у рода Хидс превосходная защита, — подтвердил мистер Уотсон, — пожалуй, это самый оптимальный вариант.
Я все равно волновалась за Яна, но решила поверить более опытным в этих вопросах мужчинам. В конце концов, поверенный выглядел совершенно здоровым и бодрым, в то время как у следователя действие артефакта отражалось в прямом смысле слова на лице.
Мистер Уотсон снова уменьшил блокнот и, спрятав его в карман, освободил нас из кокона скрывающего заклятья, прежде дождавшись пока Ян распихает свою ношу по карманам. Ян почти сразу подозвал официанта и велел принести мне травяного чая, видимо, желая успокоить. А я впервые за долгое время плакала. Теперь мне было жаль деда, как и всех его друзей. Более того, я даже начала немного понимать его странности. Ему не хватало семьи, как и родственникам мистера Иджа, и он пытался хоть как-то унять боль, поселившуюся в душе. Странно, но злости на мистера Доминика Бреннона больше не было, только жалость и скорбь.
— Выпей, тебе станет легче, — попросил Ян, указав мне на чашку, которую уже поставили передо мной.
Мужчины же заказали себе вина, которое мистер Уотсон прямо сейчас разливал по бокалам. Легче мне стало уже от одного запаха чая, обволакивающего сознание ароматом трав с легкими нотками ванили.
— Да, дела-а-а, — устало помассировав виски, протянул следователь.
— Меня во всей этой истории интересует только одно, — с горечью проговорил Ян. — Почему именно сейчас? Почему они начали активно действовать сейчас? Как я понимаю, Катарина никак не годится на роль освободителя души дивала, ее отец уже вышел из возраста пика силы, а сам мистер Бреннон мертв. Так почему сейчас?!
Честно говоря, меня тоже больше всего волновал этот вопрос. Что придумали эти таинственные адепты ужаснейшего из всех культов? Вероятно, у них есть какой-то козырь, иначе зачем им собирать артефакт? Надеяться на то, что душа, воссоединившись, сможет разорвать оковы сама, уже глупо. За столько лет заточения она должна быть сильно ослаблена и не способна на самостоятельное освобождение.
Следователь побарабанил пальцами по столу и неопределенно пожал плечами.
— Не хочу никого пугать, но очевидно, что мисс Ломаш тоже нужна им по каким-то причинам. Не думаю, что ее всячески подставляли просто так.