Душа вашего подростка. Гид-антистресс для родителей

Дмитриевский Петр

Они жили тогда в России, еще до революции, и мальчик ходил в церковь, и шел в церковь немножко раньше родителей; родители ему давали медный грош, чтобы он его положил в шапку нищего, который у паперти стоял. Он проходил, клал этот грош, здоровался с этим нищим, который был слепой, и они как-то дружили, все было тепло, радостно, он шел в церковь, становился посреди церкви перед иконостасом и смотрел, ну, смотрел на Бога. Все было хорошо, пока вдруг в одной из лавок не появилась деревянная лошадка, которая стоила шесть грошей. Он мечтал об этой лошадке, но грошей-то у него не было. Он знал, что на Пасху, может быть, получит в подарок лошадку, на Пасха когда-то еще будет… И вдруг ему пришло на мысль, что, если бы он шесть недель сряду не клал свою милостыню в шапку этого старика, у него накопилось бы шесть

грошей. Ион проходил, вместо того чтобы класть медянку, он тормошил другие, чтобы был какой-то звук денежный, старик его благодарил за это, благословлял за доброту, он входил… Один грош, второй грош, третий… Когда дошло до пяти грошей, ему не терпелось, и вместо того, чтобы, как в предыдущие воскресенья, потормошить для видимости, он один грош украл. И когда он вошел в церковь, ему все показалось темным, ему страшно было перед Богом. Ион ушел в угол, и потом в течение какого-то времени он стоял там в углу. А родители между собой разговаривали: „Как Саша повзрослел! Он раньше, как ребенок, стоял перед Богом, теперь он ушел внутрь, уходит вглубь себя, ему эта суета не нужна". А на самом-то деле суть была в том, что у него было шесть грошей, украденных у нищего. И потом, когда настали каникулы, приехал его брат из университета, который наслышался о безбожии и который стал объяснять, что Бога нет, что философы все доказали и т. д. И мальчик обрадовался: если Бога нет, на мне нет греха, я не совершил никакого зла, я имею право на эту лошадку и на радость… Он лошадку купил и радовался. И в течение каких-то сорока лет он жил без Бога…» [3] .

3

Антоний, митр. Сурожский. Брак и семья: Ответы на вопросы. – М.: Фонд «Духовное наследие митрополита Антония Сурожского», 2010.-С. 167–168.

Подростки действительно часто отказываются от встречи со священником именно потому, что не представляют себе какого-то иного общения, кроме абсолютно откровенного. Очень важно, чтобы священник смог соответствовать этим высочайшим ожиданиям, чтобы он поддержал подростка не столько добрым словом, сколько убедительным заверением, что Бог как раз и является самым главным советчиком и помощником.

Одна девушка-подросток ходила на исповедь только к одному батюшке. Если его не оказывалось на месте, она отказывалась исповедоваться. Такая позиция свидетельствует о том, что у подростка есть желание двигаться к Богу, но еще нет представления о том, что Бог всегда на его стороне. Когда батюшка это понял, он решил, что необходимо как можно скорее приводить эту девочку именно к Богу, чтобы она получала Его помощь независимо от того, кто принимает исповедь.

Как говорить с подростком о Боге

Совсем не обязательно доводить ребенка до какой-то экзистенциальной пустоты и только после этого пытаться обратить его к Богу. Мы должны закладывать новые представления о Нем постепенно, по мере взросления человека. Апостол Павел писал: Вера от слышания (Рим. 10:17). Всякий, кто призовет имя Господне, спасется. Но как призывать Того, в Кого не уверовали? Как веровать в Того, о Ком не слыхали? Как слышать без проповедующего?…Прекрасны ноги благовествую-щихмир! (Рим. 10:13–15).

Вера у ребенка не возникнет на пустом месте, а значит, нужно как-то рассказывать ему о Боге. Как рассказывать – вот один из самых трудных вопросов.

Тут на помощь нам приходит замечательный русский педагог К. Д. Ушинский. Он считал, что, когда мы говорим с ребенком, очень важно забыть ту форму, в которой мы получили информацию, и изложить ее на языке, понятном ребенку. Как не вспомнить слова апостола Павла: Для Иудеев я был как Иудей, чтобы приобрести Иудеев… для немощных был как немощный, чтобы приобрести немощных. Для всех я сделался всем, чтобы спасти по крайней мере некоторых (1 Кор. 9:19–22).

Очень важно понимать, что мы ограничиваем не темы, мы ограничиваем лишь формы их подачи. Ответ «Ну, это тебе еще рано знать» – неправильный в корне. Рано излагать ответы на сложные вопросы в форме, предназначенной для взрослых, а дать представление об этом вопросе не рано: раз он возник, значит, пора отвечать.

Чтобы отважиться говорить с подростком серьезно о том, что Бог действительно любит всех людей, взрослому нужна

его собственная убежденность в этом, его личная вера в эту правду. Если у нас есть личная вера, личный опыт, мы можем сказать ребенку: «Смотри, видишь, как Он меня любит, так же Он любит и тебя». Тогда все будет значительно проще. Иначе подросток усвоит не веру, а лишь какое-то относительное знание, что Бог – это четыре «щий»: Вездесущий, Всеведущий, Любящий и Всемогущий.

Подростков очень волнует тема теодицеи [4] . Они задаются вопросами, почему в мире существует зло, несправедливость и «куда смотрит» Бог.

Из письма подростка:

«Мам, ты думаешь, что Господь думает о наших жизнях? О жителях Зимбабве, которые вообще непонятно для чего пришли сюда? Все эти объяснения… что они Хамовы дети… КАК ЖЕ так? Если Господь и в самом деле о каждой жизни заботится? Как же Он мог пренебречь жизнями этих несчастных? Как же вселюбящий Господь так может поступать? Наказать негров… Если Он всех их обобщил, как Хамовых детей… Как Он все человечество наказал за провинность только двоих. Значит, Он и сейчас всех обобщает…

4

Теодицея – совокупность религиозно-философских доктрин, стремящихся согласовать идею благого Божественного управления миром с наличием зла.

Нет, Библия – это легенды. Это ерунда. Это не Господь писал. Неужели Он так разделил человечество? Одним Он раскрыл все тайны, еще тогда, пять тысяч лет назад… Моисею… А мы? Чем мы хуже??? Мы такие же люди.

Нет, мам! Господь нам не раскрывал тайн и идеи мироздания… Он не разговаривал с нами. Не было этого».

Эти вопросы могут возникнуть и в 7, и в 8 лет, и нужно всегда быть готовыми говорить о них на понятном ребенку языке. А мы откладываем разговор на потом и думаем: «Ну, теодицея – это не школьная тема. Это для взрослых». Оказывается, школьная, а для некоторых подростков – это еще и насущный вопрос!

Особое детское пространство

Создание в церкви детского пространства помогает связать воедино духовную и обыденную жизнь подростка. Нельзя допускать, чтобы в восприятии подростка существовали две параллельные жизни – одна в храме и другая – за его стенами.

Дети чувствуют особенно остро, что храм – не просто пространство, это небо на земле, где и время, и события идут по своим законам. Из этого храмового пространства для ребенка обязательно должна быть сделана ступенька, переход к обыденной жизни. Ведь подросток может пока не знать, не догадываться, что Божьи наставления, Божья правда, ее красота и высота могут каким-то образом прилагаться к его личной жизни. Воскресная школа, подростковый клуб, подростковый лагерь для юных прихожан храма – это как раз и есть актуализация для ребенка тех духовных реалий, которые он чувствует. В этом особом пространстве школы или лагеря дети занимаются привычными вещами – рисуют, читают, лепят, ходят в походы – и одновременно осваивают духовные реалии, принципы духовной жизни и Слово Божие.

Подросток на исповеди

Нам иногда кажется, что подростки нечувствительны к греху, что они равнодушны, отстраненны, живут в своем собственном мире. На самом деле подросток очень глубоко переживает грех и очень тяготится его повторением. К сожалению, самые мощные ресурсы человека, такие, как возможность исповедоваться, часто оказываются закрытыми для детей, и это большая беда.

Из письма подростка:

«Упадочное состояние. У меня все чаще такое настроение из-за мыслей о смысле. Зачем и за чем я пришла в этот мир? Я умру. Родители умрут. Кошмар какой.

Все дети тут бегают, безмятежные… беззаботные… И чего? Вырастут. Полюбят. Родят. Дети… Хочется детей. А зачем? Чтобы воспроизвести на свет очередного мученика и искателя? Или еще того хуже: заурядного элемента серого мирского общества? Потом все умрут. А потом чего? Иногда хочется поскорей “туда”. Увидеть. Узнать. Сдерживают только две вещи… Первая: у меня больше не будет возможности сюда вернуться, и, может быть, там будет еще хуже, или действительно постигнет кара за самовольное посещение “второго”мира без приглашения. Вторая: что, может, там действительно ничего нет. Тогда я потеряю жизнь тут и там ничего не приобрету…»