Душа зла

Шаттам Максим

Так быстро, как только мог, он перебежал от каркаса автомобиля к бочке с дождевой водой и спрятался за ней, а потом добрался до двери. Быстро заглянул в окно, пытаясь увидеть, что происходит внутри.

Комната была длинной и узкой, ее освещала стоявшая на столе лампа, сделанная так, чтобы не гаснуть на ветру. И ни одной живой души.

Бролен повернул ручку и вошел. Дверь с москитной сеткой захлопнулась за его спиной, и он сразу же спрятался за шатким креслом. Через три секунды инспектор был в соседней комнате, направив оружие в пол, но готовый в любой момент использовать его. Кухня

тоже была пустой. Бролен двинулся дальше, кровь стучала у него в висках.

Следующая комната.

Там стояла широкая кровать, покрытая шерстяным пледом, который, должно быть, не меняли много лет. Шкаф, зеркало и совершенно голые стены, только над кроватью висело длинное распятие. Комната казалась печальной и безжизненной, однако Бролен был уверен, что это и есть комната Милтона. Он бесшумно подошел к кровати и, обойдя ее, выглянул в окно.

Что-то не так. Свет горел, но было похоже, что Милтона Бомонта в доме нет.

Он мог услышать, как мы подъехали, и терпеливо прячется где-нибудь в углу, чтобы, как только один из нас окажется рядом с ним, пустить в ход кочергу!

Снаружи тоже никого. В любом случае, было уже слишком темно, чтобы что-либо рассмотреть. Бролен развернулся и вдруг замер. Повернув голову вправо, он постарался понять, что именно привлекло его внимание. Между матрасом и металлической сеткой кровати торчал краешек бумажного листа Потянув за него, он вытащил репродукцию рисунка Боттичелли, напечатанную на листе формата А4.

«Ад» Данте.

Несколько выполненных в охровых тонах литографий, иллюстрирующих девять кругов ада.

Бролен встал на колено и засунул руку поглубже. Его пальцы нащупали что-то твердое. Он вытащил старую потрепанную книгу. Древний гримуар, тонкий и переплетенный в пергамент. Бролен раскрыл книгу и на титульном листе обнаружил написанное готическим шрифтом название: «Некрономикон». Библия чернокнижников.

На сей раз не оставалось ни малейших сомнений.

Милтон Бомонт был сумасшедшим.

Изворотливым и хитрым.

72

Горячее дыхание касалось шеи Джульет.

— Уэйн, малыш. Пожалуйста, оставь нас на минуту.

Голос был тихим, но властным, и потому Джульет не сомневалась: стоит Уэйну ослушаться, и он сразу же пожалеет об этом.

Парень нерешительно потоптался на месте. Потом с силой прикусил нижнюю губу и вышел. Дверь за ним мягко закрылась.

— Наконец-то мы одни.

На плечо Джульет легла рука. Костлявые пальцы стали поглаживать ее тело.

— Я часто спрашивал себя, что буду чувствовать, — произнес голос. — Иногда мне очень хотелось нанести вам визит, правда, я всегда сдерживался. Нам повезло, что сегодня вечером Уэйн решил навестить Лиланда. На самом деле, он частенько сюда наведывается, даже когда я говорю ему, что это небезопасно. Его могут поймать.

Через ткань свитера Джульет чувствовала прикосновение пальцев: они трогали ее кожу, массировали ее плечо. Ей хотелось сжать зубы, но челюсть болела невыносимо. Тем не менее она собрала в кулак всю свою волю и ответила. Очень медленно:

— Что… вы… от меня… хотите.

Даже не видя лицо собеседника, Джульет угадала,

что его губы растянулись — человек улыбнулся жестокой улыбкой. Рука переместилась ниже и принялась поглаживать бретельку бюстгальтера.

— Видите ли, я не прошу о многом. Чуть-чуть счастья, и чтобы меня оставили в покое.

Теперь Джульет была уверена, что рядом с ней стоит мужчина, и свою фразу он произнес таким голосом, каким обычно просят сигарету. С обескураживающей простотой. И продолжил в том же духе, словно происходящее его совершенно не волновало:

— Мы с женой усыновили Лиланда в 1978-м, в Аркадии, это во Флориде. Думаю, вы сочтете нормальным, если я скажу вам, что мы решили побольше узнать о его биологической семье, так сказать, заинтересовались, откуда взялся наш малыш. Хотели лучше понять его. И тогда мы обнаружили, что эта несуразная Кейт, не знаю, как уж это получилось, родила двух мальчиков. Близнецов. А поскольку она не хотела воспитывать двоих детей, не могла, видите ли, взять на себя подобное бремя, она выбрала, от какого из них избавиться. Представляете? И такие люди живут в Соединенных Штатах, клянусь!

Ладонь опустилась ниже, холодные узловатые пальцы скользнули под чашечку бюстгальтера и сдавили грудь Джульет, поднимавшуюся и опускавшуюся от судорожного дыхания. Джульет закрыла глаза, и по щеке у нее потекла слезинка.

— Разве мы могли оставить второго малыша с такими родителями, что вы на это скажете? — продолжал голос. — Лиланд заслуживал того, чтобы брат рос рядом с ним. И тогда мы его забрали. О, не всегда было просто, ему пришлось прятаться. Кроме того, мы часто перебирались с места на место. Да, было время, когда ему даже приходилось спать в погребе возле парового котла, но, в общем, мы смогли дать ему ту любовь, которой он был достоин.

Пальцы нащупали сосок и принялись гладить его, аккуратно пощипывая. Голос зазвучал еще спокойнее:

— Бедный Уэйн просто потерял голову от всего этого, признаюсь вам. Моя жена была немного строга с детьми, зато держала ситуацию под контролем. Уэйн жил инкогнито, никто никогда не знал о его существовании. И поскольку он как две капли воды похож на Лиланда, их легко можно было спутать. Это мы с женой научили его всему. Всем, что он знает и умеет, он обязан нам. Да, да.

Ладонь — на этот раз немного сильнее — снова сдавила грудь Джульет. Второй рукой мужчина указал на сидевшую в нише напротив женскую фигуру.

— А, вижу, Уэйн показал вам наш Шедевр. Хорошая работа, не так ли? Он объяснил вам, что произойдет очень скоро?

Рука вновь стиснула грудь, и Джульет застонала от боли.

— Так вы говорите, не рассказал? Ладно, знайте: вы будете присутствовать при моменте проникновения в тайны бессмертия. Да, уверяю вас. Я был воспитан на тексте «Божественной комедии» Данте. Это священный текст, он заключает в себе путь к вере и чуду. Знаете, чем больше я читал его, тем больше обнаруживал в нем все эти маленькие секреты. Он написан черным по белому, но большинство людей просто разучились читать священные тексты. Данте объясняет нам, как он пересек девять кругов Ада, достиг Чистилища и встретился со своей Беатриче. С той, что показала ему дорогу в Рай. Величественно, не правда ли? Да?