Душан
Шрифт:
Нет розы без шипов
Как было бы здорово, если бы в школе проходили только чтение, математику, физкультуру и пение. Если бы не было одного, очень неприятного урока: письма.
Сначала Душану казалось, что писать тоже будет легко. Дадут тебе лист бумаги, карандаш и скажут:
«Пиши!» — как в садике. Там можно было искалякать весь лист, и сдавать его: «Я уже написал».
Первое время учительница только посмеивалась, глядя на каракули Душана:
— Ну-ну! И что же это такое?
— Это
Но потом учительница всё чаще стала хмуриться и качать головой.
— Душан, Душан, что это ты натворил? Ведь это уже не забава, пора писать как следует. Напиши-ка всю строчку сначала. И дома тоже поупражняйся!
Снова Душан берётся за ручку, пальцы у него потеют, бумага рвётся под пером. А буквы-то, буквы! — никак не хотят слушаться. Одна наклонилась влево, другая вправо. Одна буква тощая и высокая, другая — толстая, неуклюжая, расползлась на полстрочки.
— Ну и пузан! — смеётся Душан. — Сейчас мы тебя раз украсим.
И он пририсовал букве «О» глаза, нос, рот. Сунул ей в зубы трубку. А сверху нахлобучил шляпу с пером.
Душан сидит, посмеивается в кулак и ждёт, что учительница подойдёт и похвалит его.
Нарисовать такого забавного пузана — это будет получше, чем выводить одну скучную буковку за другой.
Но учительница почему-то не похвалила его. Наоборот, она возмутилась:
— Я ведь тебе сказала: не выдумывай, пиши как следует! Буквы должны стоять ровно, как солдаты в строю. А у тебя что? Хороши твои солдаты, ничего не скажешь!
— Я им сказал «вольно», — пытается шутить Душан.
Тут в тетрадку заглянула Люда и прыснула со смеху. Душан негодует в душе. Он было думал, что Люда укрощена навсегда, и вот, пожалуйста…
Хорошо ей смеяться! У неё буквы ложатся на линейку ровно, одна к одной. Душан уверен, что дома она упражняется, не разгибая спины — лишь бы похвастаться в школе красивым почерком.
А учительница, как нарочно, говорит:
— Учись у Людки, посмотри, как красиво она пишет!
Душан ждёт не дождётся, когда же кончатся занятия.
Домой он идёт сердитый. Идёт и пинает ногой камушки на тротуаре.
Подумаешь, удивил класс стихами! Ведь он всю жизнь только и делал, что слушал стихи. Их учили в саду и дома читали по радио.
А вот писать — это уже совсем другое дело. Когда читаешь стихи и нечаянно пропустишь словечко, всегда кто-нибудь да подскажет. А вот когда пишешь — тут уж помощи ждать не от кого, рассчитывай только на себя.
Душан садится за стол, открывает тетрадь. Пять строчек им задали, целых пять строчек!
Тут мама подошла. Заглянула в тетрадь и покачала головой.
— Ой-ой-ой! — вздохнула она огорчённо, словно Душан невесть как её обидел.
— Мама, ну скажи сама, кому нужно это занятие? — оправдывается Душан.
— Какое занятие?
— Ну, писание.
— Ах, вот оно что! — замечает мама. — А скажи, пожалуйста, что
Душан задумался. В самом деле. Даже лётчики пишут, он сам видел в кино. И врачи пишут. Ужасным почерком, но всё-таки пишут. Инженеры тоже пишут. Это же надо! Неужто нет на свете занятия, в котором можно обойтись без ручки и чернил? И вдруг его осенило.
— Знаешь что, мама? Я буду писателем!
— Вот ещё! — возражает мама. — Как раз писатели и пишут больше всех.
— Ну и что? Зато они могут писать на пишущей машинке, так ведь?
И Душан недовольно поглядывает на маму: «Интересно, чего это она смеётся?»
Спелая черешня
Прошла весна, душистая, ветреная, и наступило лето.
Душан идёт из школы — последний раз в этом году. Он налегке, портфель сегодня не понадобился. Был школьный праздник, а потом учительница раздала всем табеля в белых конвертах. Душан несёт свой табель в руке, и белый конверт уже помялся немного.
Конец учебного года! Нет, совсем не так представлял его себе Душан. Он думал, что понесёт свой табель высоко над головой, как знамя.
Он пробежит с табелем по улицам и ворвётся в дом с радостным криком: «Вот он, мой табель!»
А теперь ему хочется сунуть свой табель в карман, чтобы кто-нибудь, не дай бог, не вздумал спросить: «Ну что, ученик, как дела? Какие у тебя отметки?»
Да, подкачали у Душана отметки! По письму-то тройка.
Это из-за неё Душан шагает по солнечной улице такой мрачный и задумчивый.
Вручая ему табель, учительница сказала:
— От тебя, Душан, я ждала большего, но ничего не поделаешь. Что ты заработал, то и получил.
— Лучше б я вообще не ходил в школу! — вздохнул он и остановился как раз перед витриной овощного магазина.
За стеклом виднелись корзины с черешней, вся витрина была завалена черешней. Этот сорт, с красными сердцевидными ягодами, всегда поспевает в мае, к концу учебного года.
«Интересно, почём они?» — подумал Душан и оглянулся: у кого бы спросить? Но тут он заметил, что к одной из корзин приколота бумажка.
— «Черешня», — прочитал Душан вслух. — «Цена одного килограмма — 5 крон».
Ну-ка, сколько денег в кармане у Душана? Ага, две кроны и пятьдесят геллеров. Он вошёл в магазин и смело попросил:
— Мне полкило черешни, пожалуйста. Выйдя на улицу, он тут же принялся за черешню. Ягоды исходили во рту сладким соком. И вдруг Душан вспомнил: ведь это он сам, совершенно самостоятельно прочёл, сколько стоит черешня!
А в прошлом году, когда в витринах впервые появились корзины с черешней, он долго стоял перед магазином и обшаривал свои карманы. У него было несколько монеток, но сосчитать их он не смог. И сколько стоит черешня, он не знал. До сих пор Душан помнит, как он сконфузился, когда тётя за прилавком сказала ему: